Греки Балаклавы и Севастополя - страница 19

В аттестате генерал-поручика, командующего войсками, расположенными по левую сторону Днепра, в Крыму и на Куба ни, Платона Прозоровского[103] сообщалось, что во время мятежа с декабря 1777 по март 1778 гг. «войско Албанское взято мною из Ениколя и употреблено по сродности их в горы… во всех сражениях с татарами дрались от вышнего до нижнего с отменной храбростью, поражали всюду неприятеля и доказывали при всяком случае ревностное к Высочайшей службе усердие». Храбрость албанского воинства отмечалась непосредственным участником боевых действий генерал-майором Павлом Потемкиным[104] в аттестате, завершавшемся словами: «Я сие свидетельство даю сему храброму войску тем охотнее, чем ближе был я очевидным свидетелем мужества его, и чем оно достойнее одобрения и похвал, ибо невозможно иметь более мужества и усердия к службе, колико (сколь) оное войско изъявило. Апреля 1 дня 1778 года»[105].

При этом следует отметить, что прибывшие в Крым греки-военнослужащие, вооруженные вековым опытом партизанской войны с османами, «войны без правил», со всеми ее средневековыми ужасами с обеих сторон, с особой жестокостью подавили выступления крымских татар и турок. Причем, во время этих военных действий пострадали и греки-старожилы, населявшие горные села. Кровь, которая пролилась с обеих сторон, стала причиной недоверчивого, а порой и враждебного отношения нескольких поколений крымских татар и урумов к этой группе греков-новопоселенцев. Это стало одной из важных причин усиленной эмиграции местного населения непосредственно после присоединения Крыма к России.

Этого вопроса касается в своих «Мемуарах» граф Олизар[106], один из ранних владельцев поместья в Крыму. Помимо земельных споров, пишет он, «другого рода тягостью для туземцев было учреждение Балаклавского греческого батальона, коему поручена охрана морского берега. Греки привнесли сюда из своего отечества сильный антимусульманский фанатизм и стали, благодаря ему, столь неудобными соседями для татар, что те, в значительном количестве случаев предпочитали удалиться. Понемногу южный берег очистился от прежних жителей и начал заселяться новыми»[107]. «Антимусульманский фанатизм» был выношен маниотами за века притеснений и жестокостей, в ходе чего они уподобились своим врагам – туркам[108].

Мавромихали – портрет

Наконец, следует отметить еще одно обстоятельство, ослож нявшее отношения греков-ново поселенцев с местным населением. Как отмечалось выше, греки-майноты и у себя на родине не испытывали уважения к остальным соотечественникам, обвиняя их в «раболепии» и «трусости» по отношению к поработителям-османам. Примерно так же отнеслись они к грекам-ста рожилам и татарам, не делая особых различий между ними. О весьма любопытных обстоятельствах заселения Балаклавы и окрестностей читаем у Кондараки[109]:

«Греки начали бесцеремонно похищать у татар и караимов дочерей и, женившись на них, упрочнили свое племя»[110]. А. В. Суворов[111] также принял участие в судьбе греков-переселенцев новой волны. В письме от 4–8 августа 1778 г. П. И. Турчанинову[112], он писал: «Бога ради, осемьяните албанцев, или, наконец, они вымрут, как древлемекленбургская армия[113]. На ком им здесь женитца? Одна синица моря не зажжет. Они храбры, их немного; переселите их, пусть они плодятца, им же с Николаем Володимировичем очень скушно»[114].

3 августа 1779 г. Екатерина II подписала указ о формировании из Албанского войска Греческого пехотного полка, на чем настаивал Потемкин. В его состав вошли восемь рот, названия которых – Афинская, Македонская, Спартанская, Коринфская, Эпирская и др. – напоминали о Древней Элладе. Основным заданием военнослужащих была охрана черноморского побережья от Севастополя до Феодосии. Формирование полка происходило в Таганроге и продолжалось на протяжении четырех лет, с конца 1779 г. по 1783 г. Если в конце 1779 г. в его списках было чуть больше тысячи воинов, то к завершению комплектования его численность составляла 850 человек, сократившись за счет естественной убыли. В этом составе полк прибыл в Керчь, в разгар событий, связанных с отречением от престола крымского хана Шагин-Гирея в пользу России.