- А простить-то за что? - развеселился олигарх.
- Я зря отняла ваше время. Простите и до свидания.
- Всего доброго, - Рокотов продолжал радоваться неизвестно чему.
Вышла из кабинета, прошла приемную, потом коридор и вызвала лифт. Уже стоя в лифте, дала себе слово убить Таньку. Но Танькин телефон не отвечал.
А вечером раздался телефонный звонок.
- Екатерина Алексеевна, - я узнала голос Рокотова. - Я решил, что вы подходите.
У меня почему-то подкосились ноги.
- Если вы согласны, предлагаю завтра подписать контракт.
- А когда лететь? Тоже завтра? - зачем-то попыталась я отшутиться.
- Если завтра мы подпишем бумаги, то вылететь на место вашей новой работы вы должны в течение недели, - не пожелал понять мою шутку Рокотов.
- А как же документы? Виза?
- Если вы согласитесь принять мое предложение, то документы вам оформят за несколько дней. Ну, так как? Ждать вас завтра?
Открыла рот, чтобы еще раз извиниться и отказаться.
А потом, совершенно неожиданно для самой себя ответила:
- Согласна.
3. 3.
Контракт, который мне предстояло подписать, я прочитала от корки до корки. Никогда не работала педагогом, но даже мне, далекой от этой сферы деятельности, показалось, что обязанности, перечисленные в приложении довольно, как бы это сказать, странные. Нет, в документе было подробно расписано, чем я должна заниматься со своим учеником, но при этом были указаны очень странные пункты. Например, «бережно относиться к чувствам ребенка». Или вот еще, «рассказывать на ночь сказки».
Но окончательно меня смутил пункт о сроках действия и порядок расторжения контракта. Было четко указано, что я нанимаюсь на пять лет, и контракт расторгнуть не могу. Вернее могу, но там была прописана такая неустойка, что проще было ничего не подписывать. А вот мой наниматель вполне себе мог отказаться от моих услуг, выплатив компенсацию в размере месячного жалования. Сначала я не поняла, подумала, что ошиблась. Еще раз внимательно перечитала и вопросительно посмотрела на Рокотова.
- У вас вопросы? - он благожелательно улыбнулся, но глаза оставались совершенно холодными.
- Да, мне не совсем понятен пункт о расторжении контракта и сроках его действия.
- Тут все довольно просто: контракт вы подписываете на пять лет, - начал пояснять Рокотов. - Если захотите его расторгнуть, вам придется выплатить компенсацию, она указана. Но если ваш наниматель решит, что вы ему не подходите, он заплатит вам за месяц вперед, купит билет в Москву, и вы свободны.
- Вы хотите сказать, что все пять лет я должна провести в Африке?! Почему так много?! - изумилась я.
- Вам будет предоставлен ежегодный отпуск, который вы вольны проводить там, где считаете нужным, это прописано в контракте, - ответил Рокотов. - А по поводу срока, понимаете, ваш подопечный особенный ребенок. Ему нужна стабильность, забота и любовь.
- Но разве любовь можно купить? - возразила я.
- Нет, но мне почему-то кажется, что вы полюбите Ивана. Его невозможно не полюбить.
- И все же, - вернулась я к своему вопросу, - почему именно пять лет?
- Ивану сейчас почти шесть. Если вы устроите его отца, то проживете в семье до того времени, когда мальчику исполнится одиннадцать. Вполне осознанный возраст.
- Осознанный для чего?
- Если вы не захотите продлевать контракт, или если этого не захочет ваш наниматель, Иван вполне способен будет это понять и принять, - ответил Рокотов.
Я прокрутила информацию в голове. Особенный ребенок? Понять и принять?
