– Вы тоже никак не развлекаетесь, – смешно по-детски упрекнула девушку Мария.
– Ты права, – хохотнула Эдита, радуясь тому, что девушка начала расслабляться и проявлять свой нрав, – вот ещё одна причина от чего я хочу с ней встретиться. Мне кажется, я здесь состарюсь, в этом доме! Тебе так не кажется? Ощущаю себе старой девой или же богатой вдовушкой. Скоро моль будет меня съедать!
– Ох, не говорите так, – нахмурив свело-рыжие брови, возмутилась Мария, – вы ещё так молоды.
– Молода, а развлекаюсь только чтением книг! Я уже устала от них. Мария, может на денек поменяемся, а? Ты будешь скучать в моей комнате, а я готовить, убирать и ходить на базар? Это было бы для меня благословением! Никогда бы не подумала, что буду просить о том, чтобы заниматься домашними обязанностями.
– Миссис Эшби, – строго сказала Мария, прекратив возиться с волосами, – не говорите так. Если мистер Эшби услышит, ему это очень не понравится.
– К черту его! – громогласно объявила Эдита, поднявшись. – Оставь, я так пойду.
– Миссис Эшби! – голосом полным ужаса, воскликнула Мария, оглянувшись на запертую дверь, будто боялась увидеть там суровое лицо хозяина дома. – Если он услышит…
– Если он услышит, я надеюсь, у него отсохнут уши. – холодно бросила девушка, оправив подол платья. – Все, Мария, иди по своим делам. Ты свободна.
Девушка поджала губы, склонила низко голову и выскользнула из комнаты, Эдита на это вздохнула. К её печали она начала замечать в себе жестокость, что проросла в её сердце и вырывалась нелестными словами. Она не могла сдержать их, расстраивая свою скромную и нежную служанку.
Та смотрела глазами полными ужаса, каждый раз, когда Эдита начинала препираться или же передразнивать хозяина дома. В последнее время, в последние недели, она начала делать это все чаще и чаще. Будто находила в этом утешение, единственный способ выплеснуть злость из-за несправедливости.
Как когда-то шептала Розе на ушко в церкви всякие похабные шутки, наслаждаясь её возмущением и смущением, теперь кривила лицо в высокопарном выражении за завтраком, поворачиваясь к Марии, когда Иоханн отворачивался. Девушка бледнела в ужасе и бросала испуганные взгляды на мистера Эшби, боясь, что тот поймает свою жену за таким ребячеством.
Эдита оглядела себя в зеркале.
Это был не первый совместных поход в церковь после её замужества. После первого похода, лишь стоило за супружеской четой закрыться входной двери дома, Иоханн уставился на Эдиту пугающе-холодным взглядом.
Грозно прочитал лекцию о неподобающем внешнем виде. Причитал, что теперь она миссис Эшби и это оскорбление его рода и фамилии, если она не одета надлежаще.
Говорил, что платье слишком просто, украшений слишком мало, и вовсе она позорит его.
Она старалась больше не совершать эту ошибку. С усталость наблюдая, как Мария торжественно одевает на неё драгоценные, богато вышитые тряпки и украшения всех мастей.
Сегодня на её шее красовалось ожерелье с синих сапфиров. Она его люто ненавидела.
Ей казалось, что из-за блестящей синевы камней её кожа отливает каким-то голубоватым цветом покойника. Раздраженно цыкнув, она сдернула ожерелье с шеи и громко положила его на стол трюмо.
Расправила плечи, поправив складки платья и принялась спускаться по лестнице.
У входа её уже ждал муж. Не бросив на неё ни взгляда, вышел с дома. Они медленно пошли по улицам в сторону к церкви, к которой медленно сползался разодетый народ. Сбегались, как жвачные животные на пастбище.
