Впервые в жизни девушка низкого происхождения, не достойная внимания аристократа, отчитывала его за то, что он нарушает правила общественной морали и бросает тень на ее репутацию. Такого с ним раньше не происходило никогда!
Это был первый шаг к его цели – безрассудному поведению. Сердце Синклера забилось радостно и тревожно. Ему следовало развить успех.
– И долго мне придется ждать, прежде чем вы отважитесь уединиться со мной? – спросил герцог, поражаясь своей смелости. – Предупреждаю, мисс Бельмонт, что терпение не входит в число моих добродетелей.
Юджиния очаровательно улыбнулась:
– Недолго.
– Даете слово?
– Даю, – тряхнув головой, сказала она.
Ни одна женщина не вела себя с ним так свободно и непринужденно, как Юджиния. Синклер не знал, как ему реагировать на такое поведение.
Пока Синклер пытался найти нужные слова, к ним подошел Ричардс, местный помещик, напыщенный глупец, считавший почему-то Синклера своим старым другом. Он шутливо пожурил Юджинию за то, что она полностью завладела вниманием герцога и не дает другим гостям возможности пообщаться с ним.
Синклера тут же окружила толпа старух, это были родственницы Ричардса. Все они жаждали засвидетельствовать герцогу свое почтение и наперебой осыпали его комплиментами. Синклер растерянно оглянулся, но Юджинии уже не было рядом с ним, она растворилась среди разодетых гостей.
Раздражение Синклера нарастало. Он вынужден был беседовать с краснолицыми помещиками, элитой местного общества, в то время как ему самому хотелось зажать Юджинию Бельмонт в темном углу и осыпать ее поцелуями с головы до ног.
«В конце концов именно за этим я и приехал сегодня сюда», – подумал он, и это откровенное признание шокировало его самого. На протяжении многих лет Синклер убеждал себя в том, что является бесстрастным человеком, неспособным по-настоящему увлечься женщиной, какой бы красивой она ни была. Еще ни одной из них не удалось поймать его в свои сети. Но теперь Синклер раскрылся сам перед собой с новой стороны. От его былого бесстрастия не осталось и следа. Юджинии удалось воспламенить в нем кровь, и она должна была поплатиться за это.
Эта девушка бросила ему вызов, и с тех пор ее образ неотступно преследовал Синклера. Несмотря на все его попытки выкинуть Юджинию из головы, перед его мысленным взором постоянно стояли ее улыбающиеся розовые губы и яркие зеленые глаза. Сколько герцог ни убеждал себя в том, что человек его ранга не должен связываться с подобной женщиной, все было бесполезно.
Она снилась ему по ночам, и, проснувшись, Синклер чувствовал сексуальное возбуждение в разгоряченном теле. В его воображении возникали эротические фантазии с ее участием.
И вот теперь, когда Синклер оказался в одном помещении с предметом своей страсти, он вынужден был стоять поодаль от нее и вести ненужные скучные разговоры с местными помещиками. Это было выше его сил!
От громкой музыки у него разболелась голова. Особенно сильно его раздражали звуки скрипки. В отличие от брата Аннабелла наслаждалась окружающей обстановкой. Она не пропускала ни одного танца. Синклер пристально следил за ней, тайком радуясь, что она танцует не только с Терри Бельмонтом, но и с другими молодыми людьми. Это успокаивало герцога.
Брат Юджинии был совершенно неподходящей кандидатурой на роль кавалера, ухаживающего за девушкой из знатной семьи. Синклер навел о нем справки и узнал, что Терри якшается со всяким отребьем в трактире «Пять колокольчиков», пьет, играет в азартные игры и весело проводит время с девицами легкого поведения. Герцог сделал вывод, что парень пошел по стопам своего отца.
