Я открываю рот, чтобы ответить, но по полости будто лезвием проходятся, и мне становится адски больно. Сердце сжимается, а с глаз вытекают слёзы.
Яна подходит ко мне, садится на корточки и берёт за руки.
— Ты достойна большего, чем Филипп! Намного! Ты достойна настоящей любви и яркой жизни! Эти ребята, — она указывает на парней, что играют в мяч. — В них нет ничего необычного, чтобы ты думала, будто недостойна их внимания. Я рада, что у тебя открылись глаза на твоего Филиппа, и теперь ты знаешь, какими должны быть мужчины.
Слова подруги согревают и заставляют улыбнуться.
— Но не пускайся во все тяжкие, умоляю! — добавляет Сара.
— Боже, Сара, ну что она сделала? Поцеловалась с ним? — закатывает глаза Яна. — Так пусть целуется. Почувствует вкус настоящих эмоций. Уверена, Филипп это делает мерзотно, — она жестом показывает рвотный рефлекс.
— Яна, из тебя та ещё советчица. Я не хочу, чтобы Аврора потом страдала от своих же поступков. Или ты думаешь, она сможет как ты поразвлечься с парнем, а потом легко забыть его? Ты ведь понимаешь, что нет! — не сдаётся сестра.
И в её словах, как и в словах подруги, есть правда. Я обнимаю себя, почувствовав маленькой девочкой, за которую всё решают взрослые.
— Да пусть попробует. Пусть целуется, обнимается, гуляет, развлекается. Да хоть сексом пусть займётся.
Я смотрю на этих двоих и не понимаю, как они вообще смогли стать лучшими подругами? Абсолютно разные, с разными жизненными позициями и принципами. Меня это заставляет улыбнуться.
— Ну я уже не удивлюсь, что было и это, — Сара, словно чувствуя своё поражение, направляется к выходу.
Останавливается у двери и указывает рукой на меня:
— Просто посмотри на эту улыбку, — отчаянно добавляет она. — Ты спала с ним, да?
— Я улыбнулась, потому что меня забавляет, какие вы с Яной разные, — пытаюсь аккуратно уйти от ответа.
— Но на вопрос мой ты так и не ответила…
Она не даёт мне сказать что-то ещё. Открывает дверь и выходит из домика. Вижу через панорамное окно, как направляется к ребятам.
— Если ты думаешь, что я поверю, будто у вас ничего не было, ты глубоко ошибаешься, — хитро улыбается Яна.
— Ты хотя бы не начинай, — закатываю глаза и встаю с места.
Хочу отойти от неё, чтобы не находиться под её пристальным изучающим взглядом.
— Я тебя вообще не осуждаю, — она довольная ложится на кровать и наблюдает за мной. — Даже по внешним данным я могу уверенно сказать, что секс с Филиппом и с Симоном, это как секс с обезьяной и аполлоном.
Я не могу сдержать эмоций и начинаю смеяться.
— Я ведь права? — она переворачивается на живот и расплывается в довольной улыбке.
Я киваю ей в ответ.
— Я встречала таких, как Филипп. Много гонора, пафоса, эгоцентризма. А на деле — пустышка.
— Но я его любила, Яна, — поджимаю губы. — Честно, будь это взаимно, и относись он ко мне с теплом, последнее, о чём бы я думала — это какой у нас секс.
— Это пока, — усмехается она. — Моя глупая и неопытная девочка, рано или поздно тебе бы надоело заниматься удовлетворением потребностей мужлана в ущерб себе.
Меня поражает, как точно она считывает нашу с ним интимную жизнь.
— У меня был горький опыт, — признаётся мне, словно прочитав мои мысли. — Это подавляет, рушит психику и самооценку. Неудивительно, что ты считаешь себя недостойной нормального парня…
Я отмалчиваюсь, мой взгляд вновь падает на Симона, который снимает с себя мокрую футболку и берёт с песка термос с водой, чтобы остудиться. Чувствую, как учащается моё дыхание.
