— Я понимаю, о чём говорит Сара. Не хочу, чтобы эта связь в очередной разбила тебе сердце. Но также понимаю, как необходим тебе этот опыт, чтобы ты поняла, как хорошо может быть рядом с мужчиной.
— Нельзя разбить то, что уже итак разбито, — с досадой отмечаю я. — С Симоном очень хорошо. Но я понимаю, что это мимолётная интрижка и не питаю ложных иллюзий в отличии Сары.
— Я не хочу давать тебе ложных надежд, но ночью, когда ты пела, мне показалось, что Симон смотрел на тебя совсем не как на мимолётную интрижку.
— Знаешь, что он вчера мне сказал? — я подхожу к ней и опускаюсь на колени у кровати.
Мне хочется поделиться хоть с кем-то тем, что произошло между нами, и знаю, что Яна тот самый человек, который поймёт и не осудит. Я цитирую ей слова Симона о фатальной ошибке, и у неё округляются глаза.
— Боже, у меня мурашки по коже, — она демонстрирует мне руку, чтобы не показаться голословной. — По-моему, эти слова свидетельствуют, что он уже совершил фатальную ошибку.
Входные двери резко открываются, прервав наш разговор. В комнате появляется Сара, держа в руках телефон.
— Аврора, Филипп на связи, — говорит шёпотом, закрывая микрофон.
— Ч-что? — я чувствую, как меня начинает потряхивать.
— Хочет поговорить с тобой. Он, кажется, очень зол.
— Лев настучал, — констатирует Яна и встаёт с постели. — Не нервничай, веди себя, как ни в чём не бывало. Поняла? — шепчет мне на ухо.
Я киваю взглядом, беру у Сары телефон и трясущимися руками подношу к уху. Нервы сдавливают виски. Я не готова слышать очередной поток грязи и ненависти от этого человека, но если я ему не отвечу, то будет ещё хуже.
— Слушаю, — стараюсь выровнять дыхание и говорить с ним спокойно.
— Почему у тебя выключен телефон? — его голос скручивает всё внутри меня и причиняет боль.
Девочки садятся на постель и, затаив дыхание, слушают наш разговор.
— Он сломался.
— Как вовремя. Видимо, чтобы лишние звонки не мешали знакомиться с хахалями, — я чувствую, как он вскипает.
Поразительно. Ему плевать на меня, он любит другую. Но новость о том, что я сидела в компании парней, резко напомнила ему о моём существовании.
— Даже не знаю, звонков эти дни не поступало ни от кого, кроме родителей. Никто не беспокоит, — отвечаю ему спокойным тоном.
— Аврора, ты не попутала? — сквозь зубы шипит он. — Что за блядские движения ты там творишь?
— О чём ты, Филипп? Что блядского в сломанном телефоне? — продолжаю изводить его.
Голос предательски дрожит, но я стараюсь унять волнение. Мне интересно, к чему приведёт этот разговор. Как он будет реагировать на всё. Что он скажет. Мне страшно, но я готова рискнуть
— Ты хули прикидываешься идиоткой? С кем ты там развлекаешься? Что за пацаны с тобой?
— Ах ты об этом, — театрально удивляюсь я. — Лев уже вернулся в Ярославль, да?
— А ты, очевидно, сюда не собираешься возвращаться. Иначе не пойму, откуда столько борзости в тебе.
— В чём заключается борзость, Филипп?
— В твоём сарказме, Аврора, — в тон отвечает мне. — Ты страх потеряла, не пойму? Что за мужики с тобой за одним столом сидели, я спрашиваю?!
— Молодые парни, не мужчины, — исправляю его. — И помимо меня, со мной за столом сидели Сара и Яна.
Я стараюсь быть спокойной, но стук сердца отбивается в голове.
— Сара и Яна свободные девушки и могут хоть на их головах сидеть. А ты — моя невеста. Моё лицо! Так какого хера ты меня позоришь, блять?
