Окончив рассказ про выдающегося деда, наследничек объявил цену – такую, что Михаил Дмитриевич обалдел:
– За что?
– За вид.
– За какой еще вид?
Бывший вундеркинд движением фокусника отдернул тяжелую пыльную портьеру. Свирельников обомлел: буквально в двадцати метрах от него, взметая пыль, пронесся запряженный в «качалку» рысак. В глаза бросились вдохновленная беговым азартом лошадиная морда и равнодушное лицо жокея. Окно выходило прямо на ипподром, на взрытую копытами дорожку.
– Ну? – спросил наследник.
– Беру! – тут же согласился директор «Сантехуюта».
Покупая квартиру, Михаил Дмитриевич думал, что, сидя у окна и созерцая скачки, он будет иметь регулярный релакс и отдых от своей суетливой предпринимательской жизни, но получилось иначе: уходил он на работу утром, а возвращался за полночь и лишь по воскресеньям ему выпадало насладиться бурной состязательной жизнью ипподрома. Кроме того, он вступил в ту пору жизни и в ту фазу финансового благополучия, когда мужские радости уже не могут и не должны являть собой некую шкодливую внебрачную суету. Богатый человек тем и отличается от малоимущей шелупони, что уважает свои желания, в том числе похоть. Однако девушки по вызову довольно быстро надоели – после них оставалось ощущение какого-то подлого прилюдного самоудовлетворения. (Это чувство после длительного перерыва снова посетило Свирельникова нынешним грешным утром.)
Тогда он решил сменить ориентацию и стал зазывать к себе подпивших на фуршетах вполне приличных бизнес-дам, охотно клевавших на рассказы про уникальный вид из окна. Почти все они потом перезванивали и выражали готовность вновь насладиться из кровати зрелищем мчащихся за стеклом бешеных упряжек и даже сымитировать их постельный вариант. Некоторым Михаил Дмитриевич шел навстречу. Однако и это скоро наскучило. От деловых женщин, самых изощренных и страстных, веяло непреодолимой самодостаточностью. Даже в роскошно бурные мгновенья было не ясно, к чему они на самом деле все время прислушиваются – к назревающему в их разгоряченных чреслах оргазму или к мобильному телефону, оставшемуся в сумочке…
А потом появилась Светка. Все случилось внезапно и буднично: она заехала к нему за деньгами, которые называла «шпионскими», ахнула, увидав в окне мчащиеся упряжки, сообщила, что всегда мечтала ездить верхом, как принцесса Ди, потом выпила немного мартини и без особых смущений оседлала Михаила Дмитриевича. После Светка ходила по квартире голая и рассказывала, что ее всегда тянуло к взрослым мужчинам, а Свирельников ей сразу понравился – с первой встречи.
Дней через десять он забеспокоился и, решив, что застудил простату, когда возил юную подружку купаться в аквапарк, отправился к своему доктору Сергею Ивановичу. Тому хватило одного взгляда, брошенного на предъявителя, чтобы укоризненно покачать головой:
– Ай-ай-ай! Без презерватива?!
– Я думал…
– Как ребенок! Ну разве вы по грязи без ботинок ходите?
– Нет, – сознался Свирельников. – Не хожу…
– А ведь случайные связи – та же грязь! О проститутках даже не говорю: это – бактериологическое оружие дьявола!
– Это не случайная связь! – обидчиво возразил Михаил Дмитриевич.
– Любовь?
– Ну, любовь, наверное, громко сказано… Увлечение.
– Возраст увлечения?
– Две недели. Чуть меньше…
– Дорогой мой, не пытайтесь казаться хуже, чем вы есть! Сколько лет девушке?
– Девятнадцать.
– Студентка?
