Григорий Горшков и магический кубик - страница 2

И она ушла, что-то ворча про себя.

Григорий вскрыл письмо. То же самое письмо с гербом школы Ягелево. Та же самая дурь про волшебную палочку и про три килограмма наркоты. Он злобно скомкал письмо вместе с конвертом, поднял глаза на окно возле своего рабочего места и там на дереве увидел черного ворона с необычными янтарными глазами. Он не сомневался, что это тот же самый ворон, что привел его в сомнение этим утром. Григорий вскочил со своего рабочего места, подбежал к окну и запустил в ворона скомканное письмо. Ворон, возмущенно каркнув, улетела прочь. Григорий нервно вздохнул.

Но в следующие несколько часов он успокоился, забыл про письмо и про ворона и наконец смог доверстать макет дизайнера до хоть какого-то приличного состояния. Задуманное дизайнером содержимое больше не прыгало по экрану неизвестно как, и Григорий впервые за день испытал внутреннее удовольствие. Он придирчиво осмотрел верстку сайта под разными разрешениями экрана и отправил на проверку. Затем взглянул на часы. Надо же. Когда работаешь, время летит так незаметно. Часы показывали уже час дня. Время обеда.

На обед он зашел в кафешку, где часто любил себе заказать покушать. Это было кафе грузинской кухни и официанты, что там работали, его уже давно знали и приветственно ему улыбнулись. Григорий занял столик, вытер пот со лба (на улице была довольно жаркая безоблачная погода) и решил, что сегодня неплохо бы скушать шесть штук хинкали со стаканом морса, что и было заказано. Он передал свой заказ официанту, задумчиво оперся голой об руку и стал смотреть в окно. Настроение у него было явно злое. Его беспокоило это странное письмо. Это была не рекламная рассылка, предлагающая всякий мусор от всевозможных шарлатанов и на которую уходят бесчисленные гектары драгоценных лесов. Нет. Кто-то знал, где он живет и где он работает.

– Может все-таки пошутили знакомые? – растерянно подумал он.

Но кто? Кому из знакомых надо так по-идиотски разыгрывать его. Его заказ принесли, и он начал есть одно хинкали за другим. Гриша лениво откусывал уже третье хинкали, как вдруг его зубы ощутили там посторонний объект, явно непохожий на мясо. Он озадаченно поковырял пальцами начинку в надкушенном хинкали, и понял, что начинка больше походила на какую-то скомканную бумагу, чем на нарубленный фарш. Григорий возмущенно поднял голову, поискал глазами официанта и увидел проходившего официанта мимо него, позвал его

– Официант, – раздраженно сказал он ему, – в вашем хинкали что-то постороннее.

Официант немного растерялся и подошел. А Григорий аккуратно разорвал тесто и принем достал из хинкали аккуратно сложенную бумажку. Глаза официанта полезли наверх, и он стал засыпать Гришу извинениями. Гриша развернул бумажку…. То самое письмо.

Гриша буквально взорвался. Он вскочил со стула и заорал на бедного официанта.

– Так это вы следите за мной? Какого черта?

– Что? О чем вы? Умоляю! Зачем это нам?

Прибежал менеджер кафе, услышал рассказ Гоши и официанта, тоже сильно удивился. Гриша со злости разорвал оставшиеся хинкали и в двух из трех оставшихся тоже оказалось письмо.

– Прошу вас, мы не имеем отношение к этому недоразумению! – уже в десятый раз повторял бледный менеджер, – мы дадим вам бесплатно новую порцию хинкали и все сами досконально проверим.

Григорий плюхнулся на свой стул, рыча от злости.

К тете Прасковье вечером он ехал уже в окончательно испорченном настроении. Солнце уже садилось за горизонт, окрашивая дома в красноватые оттенки, отчего на душе было некое умиротворение. Может от того, что наконец-то нудный рабочий день закончился. Может от того, что он наконец забыл про надоевшие ему письма. В левой руке он нес пакет в котором лежали ананас и сладкое шампанское, купленное по совету коллеги с работы. Григорий довольно плохо разбирался в винах. И поэтому всецело положился на опыт коллеги в данном вопросе. Тетя жила в Звенигороде, так что до нее еще пришлось добираться, вдыхая аромат пота в переполненных автобусах. Но теперь, когда он на улице, ноги сами несли его вперед, и он предвкушал вкусный праздничный ужин. Тетя Прасковья жила на улице «проезд Ветеранов» в девятиэтажном доме из желтого кирпича на седьмом этаже. Довольно симпатичное, уютное и современное здание, оно Григорию нравилось куда больше, чем его человейник возле МКАДа.