Грим - страница 19

– Ну, в процедуре развода приятного мало.

– Тем не менее.

Теодора не стала лезть с расспросами. Когда они познакомились, Стиг Баглер был женат. Его супругу она знала не слишком хорошо, но та несомненно производила на окружающих впечатление приятной, образованной женщины. Теодора вспомнила, как иногда позволяла себе анализировать, что заставило Баглера жениться на Авроре, и, кроме ошибок прошлого или холодного расчета, логичных объяснений не находила. До приема в доме мэра. Тогда все вдруг изменилось. Она и сейчас мысленно вернулась в тот вечер, пока Стиг был намеренно сосредоточен на петляющей полосе дороги.

Полиция только что раскрыла одно из самых громких дел в истории города, в которое напрямую была вовлечена семья мэра. Обошлось без жертв, и конец истории по праву можно было считать счастливым. В благодарность мэр устроил пышный прием, на котором собирался вручить особые награды полицейским и консультантам по делу. Теодора, сияющая в новом платье глубокого синего цвета, чувствовала небывалый душевный подъем и гордость. Она получала искреннее наслаждение от вечера. Дело раскрыли благодаря ей, и это было именно то, к чему Теодора стремилась. Ее отчаянная жажда приносить пользу наконец обрела реальную форму, а непосредственная помощь была признана всеми в зале. Теодора наивно предполагала, что тем вечером Баглер будет сопровождать ее как напарник, и смутилась, когда он прибыл со своей женой, которую Теодора видела впервые. Аврора Баглер была блистательной рыжеволосой молодой женщиной с точеным профилем. Она обладала безупречным вкусом, умела подать себя так, что в компании, где присутствовала она, никто больше не смел надеяться на внимание и симпатию публики. Стиг Баглер выглядел как всегда: суровый, собранный и серьезный даже теперь, когда прославляли его таланты, мужество и неординарный ум. Непривычным был, пожалуй, лишь смокинг, но сидел он на нем так, будто более подходящей одежды для начальника следственного отдела не существовало вовсе.

Теодора изредка наблюдала за супругами из противоположного угла зала. В следующий раз, когда она бросила на них взгляд, Баглеры направились прямо к ней. Стиг представил жену, и та протянула ладонь, одарив Теодору суховатой, но приятной улыбкой. Светлые, орехового цвета глаза впились в незнакомку и не отпускали во время разговора, выдав нечто важное, о чем Теодора думала весь остаток того вечера: Аврора Баглер держится за мужа так, как держится утопающий за единственную на весь океан шлюпку и ценой своей или чужой жизни не уступит ее никому. Сам Баглер казался слегка отстраненным. Он едва удостоил Теодору взглядом, коротко поздравил с победой и впоследствии пользовался лишь необходимыми шаблонными фразами. Теодора наблюдала за ними, и ей захотелось встряхнуть Баглера как следует, чтобы увидеть хоть какие-то эмоции, чтобы получить хотя бы намек на то, как он относится к своей жене, которая только и делала, что демонстрировала свое превосходство и абсолютное обладание вниманием.

Теодора слушала речи мэра, принимала поздравления и еще чаще – комплименты. Весь этот образ был столь непривычным для нее, что она не сразу начала принимать его. Теодора словно погружалась в холодную воду, ощущая прохладу как необходимое, шаг за шагом, медленно, часто вдыхая, но, вопреки страхам, это приносило облегчение и удовлетворение. Теодора позволила себе признать собственную значимость хотя бы теперь, и это чувство окрылило ее. Она стояла у окна, наблюдая, как в саду носятся дети, которым сегодня разрешили не ложиться спать в положенное время, когда к ней приблизился Баглер и неловко прочистил горло, привлекая внимание.