Грипп. В поисках смертельного вируса - страница 4

А потом в город пришел грипп. Казалось, беспокоиться не о чем. Всего три дня с высокой температурой, мигренью и болью во всем теле, а потом – выздоровление. Проблема же заключалась в том, как быстро болезнь распространялась. Почти каждый, кто вступал в контакт с инфицированным, буквально через два дня заболевал сам. И недуг поражал даже молодых и здоровых людей, а не только стариков и детей, которые, как правило, всегда становились первыми жертвами инфлюэнцы в прошлом.

Что предпринять? Если мир узнает об эпидемии в СанСебастьяне, на туристическом сезоне можно будет поставить крест. Кому захочется поехать отдыхать туда, где он сразу же сляжет с гриппом? Быть может, вспышку болезни удастся скрыть? – надеялись городские власти. Но напрасно – слухами земля полнится, и уже скоро туристы стали избегать Сан-Себастьян.

Примерно в то же время инфекция проникла в солдатские ряды, хотя никто пока не знал, каким образом. В марте от гриппа начали страдать бойцы 15-й американской кавалерийской бригады, переброшенной в Европу.

Прошло два месяца, и стало складываться впечатление, что эпидемия охватила всех. В Испании больных насчитывалось восемь миллионов, включая короля Альфонсо XIII. С гриппом слегла треть населения Мадрида, и многие правительственные учреждения вынуждены были закрыться. Перестали ходить даже трамваи. Но не надо думать, что первая волна гриппа накрыла только Испанию – она прокатилась по миру очень широко.

По свидетельству участников событий, в войсках ее прозвали «трехдневной лихоманкой». Один из них, Джон Акер, сержант 107-го обоза боеприпасов при 32-й дивизии Американских экспедиционных сил, в апреле отправил из Франции письмо, в котором сообщал: «Ее тут величают «трехдневной лихоманкой», но этим никого не обманешь, потому что иногда она тянется неделю или даже дольше. Заболевание наступает внезапно, и у больного температура подскакивает так, что ртуть едва не пробивает верхушку градусника, лицо краснеет, каждая косточка начинает болеть, а голова просто раскалывается. Так продолжается дня три-четыре, а потом, основательно пропотев, пациент выздоравливает, хотя «похмелье» может еще ощущаться неделю-другую».

Но во всем мире, к ужасу и возмущению самих испанцев, болезнь получила наименование испанского гриппа, или просто «испанки». Хотя той же весной 1918 года эпидемия распространилась в других европейских странах, в США и в Азии. Скорее всего название закрепилось по одной простой причине: поскольку Испания не воевала, газетные сообщения не подвергались там жесткой цензуре, как в государствах – участниках боевых действий. И потому разгул гриппа в Испании не удалось удержать в тайне в отличие от других европейских держав.

Как бы то ни было, но подлинные масштабы бедствия так и остались не выясненными до конца. В то время еще никто не требовал присылать властям донесения обо всех случаях заболевания гриппом – такая практика стала обязательной в США только после (и как последствие) второго этапа гриппа 1918 года. И уж тем более в военное время всем казалось пустой тратой времени и бумаги вести статистику того, что считалось лишь обычным недомоганием. Поэтому доклады о проявлениях раннего гриппа писались лишь эпизодически, и авторами их были в основном врачи, практиковавшие в тюрьмах, в военных лагерях и на некоторых оборонных предприятиях, где попросту фиксировали число «прогулов по болезни». Не предпринималось ни малейших попыток хоть как-то систематизировать эти данные, чтобы проследить развитие эпидемии.