– Я не слишком силен в истории, но вроде как в каменном веке еще не существовало.
– Ха! Ха! Типа зачатки чувства юмора? Пытаешься эволюционировать, гризли?
– Меня зовут Ярослав. Напоминаю на тот случай, если мне удалось так качественно оттрахать тебя, что начались провалы в памяти. И ненавижу повторяться, но тот тощий хлыщ тебе не друг. Будь по-другому, он костьми бы лег, но не дал бы тебе подняться на ту крышу. Друзья существуют для того, чтобы останавливать от придурочных и самоубийственных поступков, а не поддерживать в них. Тем более если этот друг претендует называться мужиком.
– О, фу-у-у, да тут шовинизмом понесло. Не удивлена. Слушай, пещерный медведь, возможно, ты долго был в спячке и не в курсе, что уже какое-то время у мужчин и женщин равные права и мы сами решаем, что нам делать. Стоять у *баной плиты и носки вам штопать или прыгать с парашютом, по крышам лазить.
– Завязывай ругаться!
– Не указывай, что мне, бля, делать! Не тогда, когда сам игнорируешь мои требования отпустить! Ты хоть соображаешь, что это, – она снова звякнула цепью над головой, – уже не какой-то там секс по сомнительному согласию! Это похищение, а значит, стопудовая статья! Не считая того, что отец Антохи – депутат и тебя закопает за то, что сына его избил.
– Переживаешь за меня?
– Не хочу находиться в зоне поражения, когда тебя в асфальт закатывать будут.
– Не придется, успокойся. Думаю, отец твоего Антохи по достоинству оценит не только мое небольшое физическое внушение своему сыну-барану, но и твое исчезновение с его горизонта. Вы же были не разлей вода и все эти долбанутые выходки вечно на двоих затевали. Не будет тебя, и мажорчик опамятуется.
– Не были. Есть.
– Спорное утверждение.
– Это почему же? Потому что ты тешишь себя дебильными фантазиями взять и перевоспитать меня такую-сякую, подержав чуток взаперти? Или потому что если не перевоспитаюсь, то там по месту и прикопаешь?
– Ерунды не городи. Перевоспитывать тебя поздно.
– Ага, а закопать зато никогда не рано, да?
– А ты этого боишься?
– Бояться надо начинать тебе, потому что если не выведешь меня сейчас в туалет, я обмочу тебе сиденье.
– Давай, тебе же на нем дальше ехать.
– Спорное утверждение, – ехидно вернула она мне, пока я притормаживал у обочины.
Открыв ее дверь, отстегнул руки и сделал приглашающее движение.
– Вперед.
– И ты не боишься, что я сбегу?
– Нет. Ты ведь хоть и шумоголовая, но не дура. Побежишь – я погонюсь. Догоню – поимею прямо на месте.
– А, то есть этого я и должна испугаться? – цинично расхохоталась погремушка, покручивая затекшими кистями.
– Нет, испугаться тебе следует удачного побега. На трассу тебе ведь будет еще долго вернутся не вариант, тут я начеку. Придется шастать по лесу. А он здесь жуть какой коварный. В прошлом году один водила отошел чуть подальше поссать, и его потом неделю с собаками искали по местным болотам. Чудом живым нашли.
– Это ты прям на ходу выдумал? Респект и уважуха! Вот уж не знала, что у примитивной зверюги такое воображение, гризли, – фыркнула Роксана и неторопливо пошла в лес, с явной брезгливостью поглядывая себе под ноги. Дитя каменных джунглей тут у меня.
– Медведи, к сведению, одни из самых коварных и умных зверей в лесу, погремушка.
– О, а ты у нас еще и зоолог-любитель? Или кому же так хорошо знать медведин, как не одному из них. Отвернуться не хочешь? Или хоть в сторону посмотреть?
