Отойдя на пятьдесят шагов от Моря, они опустились на колени и стали копать руками песок, стараясь вырыть яму поглубже. Вскоре на дно просочилась влага. Гилас попробовал воду – и тут же выплюнул.
– Соленая, – с отвращением бросил он.
Пирра огляделась по сторонам:
– Вон на том кусте растут ягоды. Они съедоб-ные?
Гилас растерялся. Он Чужак, вырос в диких Горах, знает все растения Акии. Но таких кустов ни разу не видел.
– Понятия не имею, – смущенно произнес мальчик. – Но лучше их не трогать. Вдруг ядовитые?
Разбойница подошла к кусту и плюхнулась посреди жалкого островка тени. Передними лапами она отгоняла мух.
Тут из куста раздалось сердитое шипение.
Разбойница вскочила и отпрянула.
Не успели Гилас и Пирра опомниться, как из-под куста стремительной молнией вылетела змея. Но вместо того чтобы уползти, она развернулась и встала на кончик хвоста. Змея покачала плоской черной головой из стороны в сторону и вдруг плюнула в Разбойницу. Львица попыталась увернуться. Струйка яда пролетела мимо ее глаза и попала в нос. Гилас метнул нож. Клинок вонзился чуть ниже змеиной головы, пригвоздив ее к песку. Змея извивалась и билась, но Пирра взяла камень и одним ударом прекратила ее страдания.
Повисло потрясенное молчание.
Разбойница чихнула и стала тереться мордой о песок. Гилас выдернул нож и отрубил змее голову.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы змеи так делали? – переводя дух, спросила Пирра.
– Нет, – коротко бросил Гилас.
Они переглянулись. Убить первое живое существо, встретившееся на пути, – дурной знак. А что, если для неизвестных богов, властвующих над египетской землей, эта змея – священное животное?
Разбойница с любопытством потрогала жертву передней лапой. Гилас отстранил львицу и полой туники вытер с ее носа остатки яда.
– Давай съедим змею. Как думаешь, можно? – спросила Пирра.
– Не знаю, – буркнул Гилас. Вдруг злость вырвалась наружу. – Я не знаю! – закричал он, полоснув по кусту ножом. – Не знаю, что тут растет и кто тут водится! Не знаю, пригодны ли эти ягоды в пищу! И да, я ни разу не видел, чтобы змея стояла на хвосте и плевалась!
– Гилас, перестань, ты напугал Разбойницу!
Спрятавшись за Пиррой, молодая львица глядела на Гиласа, прижав уши.
– Извини, – буркнул Гилас.
Разбойница вышла и потерлась мохнатой щекой о его бедро. Гилас почесал ее крупную золотистую голову, пытаясь успокоить одновременно и львицу, и себя.
– Когда я тебя в первый раз встретила, мы застряли на острове без еды и воды, – ровным тоном напомнила Пирра. – Но ведь не пропали, выжили.
– Это другое.
– Согласна, но если даже ты здесь не приспособишься, значит в пустыне выжить невозможно.
Тут на плечо Пирры села Эхо и ласково потянула девочку за прядь темных волос. Пирра одним пальцем погладила желтую чешуйчатую ногу Эхо.
Разбойница глядела на Гиласа снизу вверх. В больших золотистых глазах отражалось безусловное доверие.
– Значит, так, – произнес Гилас. – У нас есть полбурдюка воды, два ножа, моя праща, моток веревки и убитая змея. Узнать бы еще, можно ли ее есть.
– Животные сразу чувствуют яд, – заметила Пирра. – Если Разбойница и Эхо не откажутся от змеиного мяса…
Гилас кивнул:
– Давай проверим.
Отрезав часть хвоста, мальчик бросил ее Разбойнице, потом дал кусок поменьше Пирре. Девочка зажала его в кулаке. Эхо спрыгнула на манжету из сыромятной кожи на запястье Пирры, порвала мясо на куски и проглотила. А Разбойница между тем жевала свою порцию так, что вокруг только ошметки летели.
