— Ходят слухи, что турнир борцов в этом году вообще отменят — из-за смерти главы клана. Тогда всех борцов переведут обратно к нам.
— А Джиан, видимо, первая пташка.
— О, да! Гордая красная птица. Самая быстрая! Ты ещё не забыл, с какой стороны браться за лопату, Джиан?
— Если подойдёшь к станкам, будь осторожнее. Твои шикарные волосы могут застрять между шестернями.
— Ну что ты, кто ж его пустит к станку? Борцам полезен свежий воздух. Джиана наверняка отправят к нам, на распил!
Насмешки продолжались. Джиан стоял, сцепив руки за спиной, словно скала. Он смотрел прямо перед собой, на окрики подчёркнуто не реагировал и даже головы не поворачивал. Будь на месте Джиана простой ученик — насмешками дело наверняка бы не ограничилось. А Джиана трогать не решались. Подошедший вскоре воспитатель пересчитал нас и велел отправляться в цех.
Лишь уходя со двора, я подумал, что мне, когда присоединился к строю, ни черепахи, ни другие ученики не задали ни единого вопроса. Даже Тао промолчал — хотя его наверняка распирало от любопытства, хватило ума прилюдно не расспрашивать. А остальные, видимо, просто не решились. Ну или такого злорадства, как Джиан, я ни у кого не вызывал.
***
Как и обещал Вейж, нам с Джианом Шен велел отправляться к бассейну. Нагревали бассейн два здоровенных котла, работающих на угле. Их следовало растопить, заложить в бассейн неошкуренные брёвна, нагреть воду и подбрасывать в котлы уголь до тех пор, пока не настанет пора вынимать закладку.
С котлами мы с Джианом возились, не глядя друг на друга и делая вид, что каждый из нас находится здесь в гордом одиночестве. А когда пришла пора закладывать брёвна, стало ясно, что в одиночку с этой операцией не справиться. Брёвна нужно было таскать вдвоём. Совместная работа нас — не сказать, чтобы сблизила. Но и собачиться, ворочая брёвна и пыхтя возле котлов, было не с руки. И без того тяжело, не хватало ещё тратить силы на выяснение отношений. После обеда и прогулки, когда мы вновь подошли к горе брёвен возле бассейна и одновременно наклонились, внезапно стало ясно, что у нас получилось сработаться.
Во время вынужденного перерыва, когда мы загрузили очередную порцию брёвен и на ближайшее время обеспечили котлы углём, присели возле гигантской поленницы отдохнуть.
Джиан, с вызовом глядя на меня, вытащил из-за пазухи мятую пачку сигарет, из кармашка на поясе — зажигалку, и закурил.
— Заповеди борца, — напомнил я.
Одна из заповедей гласила, что борцу негоже употреблять табак и алкоголь.
— А где ты видишь борца? — выпустив дым, криво усмехнулся Джиан. — Борцы сейчас — на тренировке.
И то верно. Я привалился спиной к брёвнам рядом с ним.
— Послушай. А чем ты так насолил тем парням? Вэньмину, мир его праху, и другим?
— А тебе-то какое дело?
— Никакого. Но, если помнишь, я дрался вместе с тобой. Вот и стало интересно — за что кровь-то проливал?
Джиан, помедлив, вместо ответа протянул мне пачку сигарет. Я машинально, на автомате мотнул головой:
— Спасибо. Бросил.
Джиан кивнул. И нехотя, сквозь зубы проговорил:
— Моего отца посадили в тюрьму за долги. Мать заболела и вскоре умерла, я оказался на улице. Мечтал расплатиться с долгами отца и освободить его. В банде прижился, быстро пошёл вверх. За год неплохо поднялся. Вожаком тогда был не Вэньмин — другой парень, постарше. А мы с Вэньмином ходили в его подручных. Однажды мы... ну, в общем, у нас на руках оказалось достаточно денег для того, чтобы закрыть отцовский долг.
