Меня связали. Меня били. Морили голодом, не давали пить. Кузнецов снова и снова бубнил одни и те же доводы, я снова и снова плевал ему в лицо. Передо мной был не просто преступник, не просто злодей, занявшийся самым мерзким злодейством из всех, что только можно представить. Передо мной был предатель.
И этот предатель не умел, не хотел отступать перед трудностями. Так же, как не умел и не хотел этого я. И в мою вену вонзилась игла... А когда и это не помогло, Кузнецов приказал своим шестёркам убрать меня. Наверное, он потом прикончил этих двоих недоумков, которые умудрились залажать такое простое дело: убить обколотого наркотиками, истощённого, закованного в наручники человека.
Впрочем, они не так уж виноваты. Я должен, просто обязан был умереть. И не было ни одного врача, которые не сказал бы мне об этом. Каждый смотрел на меня так, будто я нарушил все законы разом и остался на свободе. Я был насмешкой над их знаниями, их опытом, и они меня за это в глубине души ненавидели.
Кузнецов не бросил книгу и не перестал читать заклинание. Он шевелил губами, глядя на меня.
Нас этому учили. Валить чернокнижников сразу, без предупреждения, не позволяя им разевать рот. Я и так уже подставился дальше некуда. И Кузнецов увидел это в моих глазах.
Он рванулся в сторону, прыгнул. Я — выстрелил. Из затылка Кузнецова ударил кровавый фонтан. Я услышал крик, и мой бывший начальник упал в самую середину круга. Круг полыхнул, и какая-то чёрная дымка поднялась над телом, чтобы исчезнуть.
«Лей, ты его прикончил?» — Настя появилась у меня за спиной.
Нет. Нет, не прикончил. Если верить тому, что бормотал тот сумасшедший китаец, я лишь закрыл ублюдку путь в наш мир. Прибил его аватара, если так можно сказать. Теперь он остался там, с той стороны. И, если верить китайцу, там нет никого, кто мог бы встать у него на пути.
Пока нет.
И я шагнул к кругу.
«Лей, не надо. Давай дождёмся специалистов».
«Лей, стой, я сейчас тебе в ногу выстрелю, твою мать!» — кричит Настя в истерике.
Что я здесь оставляю? Работу, с которой меня практически выжали. Любимую некогда женщину, которая не хочет со мной жить. Раздираемое бесконечной болью тело. И вечное осознание того, что я не доделал свою работу, что самый главный ублюдок ускользнул за пределы моей юрисдикции.
«Паук мёртв, — говорю я. — Позаботься о паутине».
«Лей!!!»
Я шагаю через край.
Автобус качнуло, я ударился головой о стекло и проснулся. Прошло, кажется, около часа.
— Что случилось?
— Колесо пробило, — сказал Ронг. — Плохая примета. Хреново всё начинается...
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
