Громче всех! - страница 12

– Голова закружилась.

– Может, тебе нужно на воздух?

– Так, занятие окончено, все молодцы, – сказал учитель, похвалив нас впервые за восемь недель. – Свечина, пойдём со мной.

Он помог ей подняться и вывел из зала.

– Иногда они взваливают на эту девочку слишком много, – тихо сказала мне подошедшая Марина.

– Как и на всех нас, – пожала плечами я. – Я, наверное, с ними пойду, хочу на улицу.

У нас был небольшой внутренний дворик, чтобы мы не позеленели от бесконечного сидения в доме, как это было с участниками первого сезона. На улице, разумеется, тоже были камеры. Я повернулась к ним спиной, чтобы не было видно, в каких смешанных чувствах я находилась. Чувства мои действительно смешались и запутались. Я громко и тяжело выдохнула, закрыла глаза и вспомнила, что мне сказал Серёжа. У него есть девушка, которая его ждёт. Я не могла прийти в себя. Ситуация показалась мне абсурдной, как будто этого не могло быть, но оставалось лишь принять факт: я глупая, между нами ничего нет. В конце концов, Серёжа был мне другом, так что я решила, что его друзья – мои друзья, в том числе и девушка. Нужно было успокоиться, взять себя в руки и продолжить вести себя нормально. Если бы я отдалилась от Серёжи, он мог бы что-то заподозрить, но, ища с ним встреч, я бы чувствовала себя ещё более глупой. Пришлось немного потренироваться перед зеркалом, подумать, что я буду говорить, если он что-то спросит, если он ещё раз её упомянет.

В ванной комнате, где я училась мило улыбаться, воображая неприятные для себя разговоры, тоже были камеры, но лишь для безопасности – в какой-то стране участник реалити-шоу попытался совершить самоубийство. Записи с них никогда не попадали в эфир, но это всё равно был большой стресс для нас с ребятами поначалу. Затем мы привыкли. Я предпочитала думать, что за камерами в ванной никто не наблюдал.

Реалити-шоу – вот, где ты никогда не будешь чувствовать себя одиноко.

После завтрака мы с Мариной и Варей сидели в гостиной, дожидаясь прихода Олега Викторовича. Все остальные ребята ушли на занятия.

– Доброе утро всем! Варя, как там у тебя с песнями? – продюсер сразу заговорил о деле.

– Никак. Творческий кризис, – пожала плечами она.

Варя уже неделю отказывалась от всех идей Олега Викторовича, связанных с выступлениями других участников.

– Я попросил вас втроём собраться, потому что мы с педагогами решили дать вам совместный номер, – объявил Меганцев. – Но нужна песня для трио, так что, Варя, ищи что-нибудь из невыпущенного или пиши новую. Что-нибудь весёлое, лёгкое, понятно? Может, кто-то ещё хочет написать песню? Марина?

– Из меня не самый хороший поэт, так что пусть лучше Варя.

– Аня?

– У меня в последнее время только грустные стихи получаются, – призналась я. – Так что действительно пусть лучше Варя.

Я посмотрела на неё и улыбнулась, чтобы она не подумала, будто мы с Мариной решили просто свалить на неё всю работу.

– Ну, мне, в общем-то, всё равно. Можете вместе попробовать. Но песню нужно записать к пятнице, а ещё выучить танец. Раз сейчас у вас всё равно ничего нет, давайте встретимся завтра, а сейчас идите на занятия. И позовите, пожалуйста, Диму Костина.

– Круто, будем петь вместе! – сказала Марина, догоняя меня в коридоре. Я шла впереди всех.

– Да, – согласилась я.

Я была рада не меньше неё. Хоть что-то подняло мне настроение в то утро.

Мы вошли в кабинет пения, извинились за то, что прервали упражнение для распевки, и сели с краю. Серёжа, к счастью для меня, сидел в другом конце комнаты. Я обещала себе не избегать его, но тем утром это вышло само собой. Я проснулась до того, как заиграла музыкальная заставка «Громче всех!», каждое утро будившая нас, и позавтракала в одиночестве, а затем отсиживалась в комнате, пока Марина не позвала меня в гостиную на встречу с Меганцевым.