Громче всех! - страница 22

– Что-то случилось? – спросила Марина. Я не заметила, как она вошла в комнату.

– Нет, ничего.

Я покачала головой и прикусила щёки, чтобы убрать с лица любой намёк на улыбку. Вероятно, мне всего лишь показалось, что на моём лице она была.

– Мне больно на тебя смотреть, когда ты такая задумчивая. Надо тебя развеселить. – Подруга потянула меня за руку, и мне пришлось встать с кровати. – Смотри, нужно встать ровно, – мы выпрямили спины, – и повторять за мной.

Она начала петь что-то непонятное. Это была незнакомая мне распевка.

– Не смейся, а повторяй! – улыбаясь, говорила Марина. Я пыталась пропеть то же самое, но у меня плохо получилось. – Вот и отлично. Теперь давай вместе и громче.

Через пару попыток мы уже почти кричали, прерываясь на смех.

– Стоп, камера номер пять! – раздалось в спальне. – Фортовая и Реброва, пройдите в монтажёрскую.

– Нас вызвали за съёмочный периметр? – переспросила Марина с горящими глазами.

Мы ещё никогда не выходили за съёмочный периметр, но обычно туда вызывали тех, кого хотели похвалить, поэтому мы решили, что и нам сейчас скажут что-нибудь хорошее.

Та часть дома, где не велись съемки, выглядела мрачнее и серьёзнее. Там было много людей, много экранов, на которых показывали записи с камер в комнатах. Олег Викторович тогда находился в съёмочном периметре, и нас встретила строгий менеджер. Я узнала её по голосу: это она отдавала команды остановить или начать запись. Ей не было и сорока, но выглядела она гораздо старше своего возраста, её потрепала нервная работа на продюсера. Вместе с ней вышла Елена Ивановна – ухоженная и опрятная, как всегда. Обе они смотрели с раздражением и вряд ли собирались похвалить нас, как мы того ожидали.

– Что вы творите? Разве можно так себя вести? Вы на проекте уже больше десяти недель, а ведёте себя, как будто только что с улицы пришли. Как из леса! Почему вы не накрашены? Почему у вас грязные головы? Быстро приведите себя в порядок! И чтобы такого больше не было! Никаких дурачеств. Идите!

Мы, как по команде, вышли из кабинета. Елена Ивановна редко выходила из себя, поэтому видеть её злой тогда было ещё страшнее. Мы даже не успели ничего сказать.

– Ты говорила, что мы не уснём из-за того, что веселились, но думаю, теперь я не усну, потому что мне страшно, – сказала Марина.

– Прикажут спать, и будем спать как миленькие, – ответила я. – Наверное, у них просто был тяжёлый день, а мы под руку попались. Но привести себя в порядок надо.

– Я первая.

– Ладно.

Марина сразу же пошла в ванную комнату, а я осталась стоять. Это была уже часть дома с камерами. Там находились кабинеты преподавателей, и, хотя уроки были давно закончены, дверь в один из них была приоткрыта. Оттуда доносились голоса.

– Скажи мне, у тебя есть проблемы с другими участниками? – спросил Олег Викторович.

– Нет, – ответил голос Кати Свечиной.

Наверное, Варя пожаловалась на неё. Возможно, в силу возраста, Катя действительно не замечала, что некоторые ребята её недолюбливали.

– Ты уверена?

– Да.

– До финала осталось совсем ничего. Нет смысла с кем-то ссориться. Главное – работать. Ищи компромиссы в бытовых делах.

С убавлением числа жильцов в быту нам на самом деле приходилось тяжелее. Мы с Мариной продолжали дежурить вместе, из-за чего другие участники пытались навязать нам ещё больше домашних обязанностей. Нередко из-за этого возникали ссоры. Марина, как и я, давно дала себе установку тщательно следить за всем, что говорила, чтобы не опозорить свою семью. Нам с ней удавалось найти подход к Свечиной и уладить все разногласия, а Варе – нет. Они с Катькой не спорили на камеру, но присутствие друг друга переносили плохо, а монтажёры и режиссёры могли это нарезать так, как им нужно было для поднятия рейтингов.