– Не поверите, – развела руками я. – Но никакими языками я не владею. Не владела… Сама не пойму…
– Ну так ты из сказаний, значит, пришла, – рассмеялся Стоян. Я поняла, что по службе дружинным приходится сталкиваться со столькими странностями, что их уже ничем не удивишь. – В новоградской земле издревле бают, что раз в сто лет вещий толмач рождается, способный грядущее на Ведовском камне переписать. Так он на всех языках лопотать умеет.
– Погиб твой толмач лет так пятнадцать назад, – отмахнулся от побратима Леший. – Волхвы сказывали, убили его еще в детстве. А до нового толмача еще столько лет. Мы уж точно его не дождемся.
– Слишком много разного люда за ним охотится, – тихо заметил Сокол. – Незавидная участь. Мало кто из толмачей отрочество пережил.
Я мысленно посчитала столетия, но они не сходились. Если толмач родился около 845 года, то отсчитывая по сто лет, я им не могла никак оказаться… Если верить Соколу, то и славно! Боги, и о чем я только думаю!
– Ну, вот и пришли. Воевода нынче у князя в тереме гостит.
И я опять чуть не врезалась носом в спину Лешему. Тьфу ты! Витаю в облаках, а сама застряла в глубине эпох, и когда меня хватятся на развалинах крепости, моего праха уже и на земле-то не останется.
Княжеский терем имел три этажа, резное крыльцо и ярко разукрашенные коньки на крыше. А так дом как дом, только большой.
Дружинные сразу предупредили охрану, и Олег в горницу вышел нас встретить сам. Без шлема воевода казался старше и степеннее. Хотя ему никак не могло быть сейчас больше двадцати пяти лет. В лесу в пылу схватки его глаза разгорелись, а сейчас серьезно и внимательно оглядывали меня, пока Стоян, как старший, рассказывал ему о произошедшем. Мне подумалось, что не зря Олега в будущем назовут Вещим, взгляд у него был цепкий и мудрый. Такому воеводе хотелось служить.
– А что за всадника ты видела в поле? – в конце рассказа спросил меня Олег, подвластным только ему чутьем сразу выделив главное.
– Высокий. В темно-голубом плаще с серебряными узорами, – я задумалась. – С короткой черной бородкой и таким носом, характерным. И еще конь у него серый в яблоках....
– Вадим? – дружинные озабоченно переглянулись.
– Похож, – Олег устало потер переносицу. Он прочитал грамоты и выслушал историю Ольги, но такой расклад был очень плох. Необычайно.
Воевода прошелся по горнице, задумчиво поглядел в окно, на стену. Его мысли витали где-то далеко. Дружинные молча и недвижно ожидали его приказов. Я тоже притихла и боялась даже любопытно крутить головой, чтобы не помешать. Уж я-то знала наверняка, что преданнее человека у Рюрика не было и не будет.
– Князь мне не поверит, – наконец заключил воевода и посмотрел на нас. – Грамоты грамотами, а Вадим ему брат.
– Но ведь Вадим всегда хотел убить Рюрика! – вырвалось у меня.
– Почем знаешь? – хмуро спросил воевода.
– Знаю, – чуть принасупилась я. Не объяснишь же, что об этом в двадцатом веке во всех учебниках по истории написано.
– Я Вадиму тоже не верю, – вздохнул Олег. – Честолюбив он без меры, все под себя гребет. Но для княжьего суда того будет мало. А вот ежели ты сумеешь его опознать, то Рарог нам может и поверить.
– Князя защитить надобно, – подал голос Сокол.
– Защитим, – кивнул воевода. – Но нынче Рарог в отъезде. И мы его не увидим, и Вадим до него не доберется, ему Новоград бросать не с руки. А вот вскорости князь вернется в Ладогу, дней через десять, ежели прикинуть, и в Новоград направится. Вот там-то Вадиму на него проще простого будет напасть. И красться по лесам за князем не надо.
