– Клем, ты помнишь, где находится дом, в котором ты жила? Адрес назвать сможешь?
Клементин кивнула, и у Карпова появилась идея, очередной фокус, который он собирался провернуть.
В 9.40 они заехали в село Ивово. «Шевроле» остановился вблизи двухэтажного дома, где, по словам Клементин, проживал алкоголик Пятыгин.
– Ждите здесь, я сейчас вернусь, – Карпов вышел из машины и направился в дом.
Пятыгин сидел в компании собутыльников, распивая пол-литровую бутылку дешевой водки. В доме пахло спиртом и вонью грязного белья.
Карпов вошел и кашлянул на пороге. Пьяницы повернулись.
– Ты кто?
Карпов усмехнулся.
– Привет, мужики! Выпиваем?
– Ну…
– Есть ящик водяры, – твердо сказал гость, и пьяницы сразу оживились. – Совсем бесплатно.
– Ну, так давай, – крякнул Пятыгин.
– Там, в лесу. Она закопана.
Пьяницы еще больше оживились. Желание нажраться взяло верх.
– А мы выкопаем! – заржал Пятыгин.
Пьяницы поднялись и устремились на улицу. Пятыгин прихватил три лопаты, а Карпов полез в багажник «шевроле» и взял цифровую видеокамеру.
Лесополоса располагалась в трех километрах от Ивово. Туда ехали старой малолитражкой Пятыгина, которую тот, видимо, не успел пропить. В дороге Карпов молчал.
На месте они стали между деревьями.
– Где? – спросил Пятыгин.
– Там! – Карпов указал на выросшую вполовину роста колючку.
Пьяницы принялись капать. Карпов стоял, курил. Мужики орудовали лопатами словно машины, им бы тракторами на полставки работать, хоть польза какая-то будет. Все-таки можно заставить человека трудиться, была бы мотивация. Сейчас Карпов понимал, что метод пряника куда эффективнее: пьяницы, желая достичь желаемого клада и нажраться до свинячьего визга, усердно капали рыхлую землю.
Яма оказалась вырытой на метр в глубину.
Пятыгин, почуяв неладное, поскольку желаемый ящик водки так не был найден, ткнул лопатой в землю и провещал:
– А где ящик? Ящик где, мужик?!
Карпов с презрением смотрел на пьяниц, дико таращивших глаза, и между веток дерева, установил видеокамеру.
– Сейчас будет, – Карпов не спеша вытащил револьвер.
– Ты че, мужик? – Пятыгин опешил.
Карпов направил железку на троицу в яме, и с нескрываемой ненавистью, которая граничила в нем вместе с удивительным равнодушием, процедил:
– Вы – асоциальный фактор. Биомусор! И сейчас сделаете чистосердечное признание.
Пятыгин полез вон из ямы.
– Назад! – Карпов выстрелил в землю. – Клементин Страдивари, говорит о чем-то это имя?!
Пьяницы переглянулись.
– Я всё знаю, – добавил ровно Карпов, – кто заказчик, с кем ты связывался? – сказал он Пятыгину.
Тот стоял, трусился и мямлил:
– Не убивай.
– Повторяю вопрос! – Карпов спустил курок, и пуля, выпущенная из револьвера, убила в глаз первого. – Имя! Назови имя!
– Сека, Сека! Но я его никогда не видел, у него есть посредник Герман в фельдшерском пункте.
– Ты хотел отдать ребенка черным трансплантологам… Ради чего, деньги?
– Деньги.
– На водку?!
Пятыгин посмотрел на убитого собутыльника и сумбурно ответил:
– На водку.
– Скот, – сам себе выругался Карпов.
Пьяницы тряслись от ужаса и вертели головами. Вооруженный револьвером диктатор застрелил второго. Пятыгин начал орать:
– Мужик! Не делай этого! Я пить брошу, мужик!!!
– Раньше надо было думать.
Прозвучал третий выстрел. Пятыгин свалился в яму сверху убитого собутыльника.
Карпов снял камеру, подошел к яме и стал закапывать.
К дому Пятыгина он вернулся через полчаса. Клементин и Ксения по-прежнему ждали в машине. Когда тот вернулся, бабёнка вылезла из автомобиля и посмотрела на убийцу взглядом, требующего ответа.
