– Преклоняюсь перед волей несравненного и великолепного повелителя Византии, – весь как-то съежившись, проговорил Никифор. – Эй, отпустите их!
Это приказание было исполнено моментально.
– Ты довольна, прекрасная Зоя? – обратился к матроне, едва пришедшей в себя от изумления, Василий.
– Я не знаю, как и благодарить тебя, благородный македонянин!
– Не надо благодарностей… но услуга за услугу. Когда останешься с глазу на глаз с великолепной Ингериной, передай ей…
– Понимаю, что Василий по-прежнему люб…
– Тсс! Но кто отведет к тебе этих людей?
– Они пойдут сами. Дети Всеслава и внуки Улеба, обещаете ли вы без всякого сопротивления, не делая никаких попыток к бегству, последовать за мной в мой дом, где вы найдете прием, достойный вас?
– Обещаем! – в один голос отвечали Изок и Ирина.
– Тогда пойдемте! Следуйте за моими носилками. Василий, прошу тебя, проводи нас немного.
– Ты мне доставляешь только удовольствие этим своим приказанием, Зоя, – поклонился Василий. – До свиданья, Марциан… Наши пути расходятся отсюда в разные стороны.
По знаку Зои носильщики подняли ее и тронулись вперед. Изок и Ирина покорно последовали за матроной, рядом с носилками пошел Василий. Никифор проводил их злобным взглядом, Марциан же, как только носильщики отошли подальше, разразился взрывом веселого смеха.
– Кто это? – скрежеща зубами, спросил у него Никифор.
– Я сам не много знаю. Известно только, что несравненная Ингерина раньше принадлежала ему, а потом он уступил ее нашему Порфирогенету.
– Долой этого пьяницу! Я подниму на него всю гвардию. Но откуда у этого выскочки перстень императора?
– Он беседовал с ним с глазу на глаз.
– Вот как! Но как бы то ни было, я должен ему отомстить!
– Будь осторожней!
– Все равно…
– Тогда, если ты только решился, у тебя есть очень верное средство для мести.
– Какое?
– Ты не догадываешься? А Склирена? Ведь это Зоя увела Изока, и, если суметь направить в нужную сторону ревнивое чувство женщины, можно горами ворочать.
– Ты прав! Склирена сломит и Зою.
– Это было бы хорошо. Не следует забывать, что Зоя принадлежит к Голубым.
– Да, да! Пойдем же к Склирене…
– Нет, ты уж иди один. Я в этом деле нисколько не заинтересован, да притом мне нужно зайти на ипподром.
Приятели расстались.
Почти в то же время и Василий стал прощаться с Зоей.
– Еще раз благодарю тебя за услугу. Но вот еще просьба… Ты знаешь Анастаса, эпарха, он главный начальник Голубых, к которым принадлежу и я? – заговорила Зоя.
– Мне приходилось слышать о нем. Что же я должен сделать?
– Пойди к нему и расскажи о том, что я сделала. Никифор не простит мне, и я должна ждать неприятностей. Вардас болен; если бы он был здоров, я ничего не боялась бы… Исполнишь ты это?
– Я все сделаю для тебя, прекрасная Зоя, но теперь позволь мне тебя оставить. Ведь этот Никифор не простит и мне, и я должен упредить его.
– Иди, иди! И да благословит тебя Бог!
Василий, в самом деле, поспешил во дворец. Слова Зои о том, что Никифор не простит обиды, явились для него предостережением. Он понял, что в лице этого патриция нажил смертельного врага, но эта предстоящая борьба нисколько не пугала македонянина; в ней он решил испытать свои силы. В случае победы он мог быть уверенным, что счастье обернулось к нему лицом.
В покои Михаила он был допущен немедленно. Император был в состоянии полудремоты, когда вошел к нему македонянин. Порфирогенет сейчас же узнал Василия и даже обрадовался его появлению.
