Читать онлайн Иван Кулин - Грустно-весело

Современная система образования… Как так вышло, что я теперь работаю в этой сфере? Проще всего свалить на случайность, чтобы не думать ни о каком призвании. От этого не становится легче, но так хотя бы оставляешь себе возможность чувствовать себя другим.

Не хочу углубляться, поэтому просто скажу, что работаю я в одном университете и занимаюсь дополнительным образованием. А недавно во всех школах Московской области ввели триместровую систему обучения, то есть дети учатся 5 недель и 1 неделю отдыхают. Поскольку коммерциализация услуг проникла даже в эту сакральную сферу, то и наш университет решил не отставать: придумал проект, благодаря которому родители смело могли бы отдать детей на неделю в школьный лагерь с разными развлекательными и интеллектуальными мероприятиями. За деньги, естественно. Акцент на технологическом: от конструирования моделей самолётов до программирования роботов. Посчитали смету, договорились с некоторыми директорами школ, набрали аниматоров, педагогов, группы учеников – и готово!

Меня вызвали к начальнику и сказали, что я буду куратором проекта в одной из таких школ. Задача не сложная: собрать с родителей документы, оплату и каждый день встречать детей, а затем отдавать их обратно родителям. Положительным стал тот момент, что директора этой школы я достаточно хорошо знаю. Это молодая, умная, красивая девушка со строговатой улыбкой и пронзительным взглядом.

За несколько дней до запуска проекта мы с коллегами приезжали туда, переносили нашу, университетскую технику и обговаривали разные организационные вопросы. Так как в школах с некоторых пор усиленный контроль за всеми, кто пересекает их границы, мне пришлось договариваться, чтобы хотя бы в первый день лагеря родителям разрешили войти внутрь и без лишних сложностей передать мне необходимые документы.

Понедельник. Я приехал довольно-таки рано. Кстати, это была весьма тёплая приветливая осень. На входе в школу мне поставили парту прямо перед турникетами и несколько стульев. Охранница, сидевшая чуть дальше от меня за своей стойкой среди множества мониторов, то и дело расспрашивала меня о лагере: что это, зачем это, кто конкретно будет приходить и так далее. Вскоре пришли две студентки: Надя и Валентина. Их задача – сопровождать детей, проводить с ними игропаузы и помогать им в процессе обучения. Мы познакомились, определились с алгоритмом работы. Они переоделись. Надя пошла на второй этаж и стояла в большом холле, в котором, как мы решили, и будут проходить игры. Валя осталась со мной, но за турникетами, чтобы оперативно помогать детям раздеться в раздевалке слева от неё и группками отправлять к Наде. Позже подошла ещё одна девушка. Диана. Это наш психолог. По расписанию программы понедельник был полностью её день. Она формировала навыки командообразования и просто помогала детям легче адаптироваться к новому коллективу, ведь практически все они не были знакомы друг с другом.

Вот и показались на крыльце первые мамы, папы, бабушки и дедушки. Они за ручку вели своих детей и внуков. Да, кстати, забыл сказать: проект был нацелен на младшешкольников. Ребята шли весело, постоянно дёргали взрослых за руку и что-то у них расспрашивали. Один за другим старшие подходили ко мне, отдавали документы, расписывались и прощались до встречи с чадами (занятия проходили с 09:00 до 13:00). Поначалу я ловко справлялся, сортировал бумаги, параллельно отвечал на вопросы и давал под подпись лист регистрации с колонками "Привёл" и "Забрал". Людей становилось всё больше, а детский гул заполнял пространство школы. В какой-то момент я совсем закопошился, заставил ожидать некоторых женщин (преимущественно там были одни женщины). И вот из всей этой толпы подошла она…

Я лишь мельком взглянул на неё. Карие глаза, лёгкая улыбка и какой-то особенно-заботливый и резвый голосок. Сказала, что забыла какой-то там документ. Пообещала принести в 13:00, когда будет забирать своего мальчугана. Нет, конечно же, я не сразу обратил на неё внимание. Сейчас мне уже кажется, что я немного фантазирую по поводу конкретно этой сцены. Просто я помню, что у неё карие глаза, лёгкая улыбка и какой-то особенно-заботливый и резвый голосок…

Она ошиблась при заполнении листа регистрации. Все оставили просто подпись, а она написала в своей строчке слово "Привела". Смеясь, я обнаружил это уже позже, когда возле моей парты вновь стало тихо. Я выдохнул и присел на диван. Не хотелось сразу подниматься наверх. Дал себе пару минут разгрузки. Документация всегда забирала у меня очень много сил. Охранница вновь стала что-то расспрашивать, сообщила, что со следующего дня родителей пускать не будет и что ключ от класса будет давать только мне.

Наверху было шумно и весело! Аниматоры играли в самые разные игры с ребятами, а психолог Диана подготавливала аудиторию к своим интерактивам. Я бродил туда-сюда, помогал девчонкам по мере необходимости и следил, чтобы дети были целы и счастливы. Через некоторое время, обнаружив свою ненужность, я просто сел на какой-то ярко-синий диван и предался уже наскучившим, но важным размышлениям: кто я, что я, зачем я, почему я?.. Помните начало истории? Я там написал, что списываю своё появление в сфере образования (да ещё и дополнительного) на случайность. Всё это не давало мне покоя. "Вот, – думал я, – люди все, как люди: имеют ценности, ориентиры и (главное!) знают, чего хотят! А я?.. поломанной соломинкой болтаюсь на ветру, просто существую, реагируя на внешние раздражители кое-как сформировавшимся опытом. Скверно и унизительно это. Недостойно как-то…" О ней я тогда ещё не думал, хоть и кажется ныне, что она где-то среди клеточек моего мозга с самого появления меня на свет росла вместе со мной.

День закончился быстро. Меня немного разочаровала моя отстранённость. Всех 18 учеников аниматоры запомнили, как своих! Они и вели себя с ними уже, как с младшими друзьями. Те, в свою очередь, отвечали взаимностью, обнимали их постоянно. Меня ребята воспринимали, больше как смурного дядьку с документами, который общается с их родителями, а потому (наверное, так они думали) может рассказать родителям что-нибудь не то. В конце каждого дня, кстати, я отправлял сделанные девчонками фотографии в родительский чат.

После всех занятий в понедельник мы собрали школьников внизу, у тех же турникетов и той же раздевалки. Большинство родителей написали заявление, что их ребёнок может самостоятельно добираться до дома по завершении очередного учебного дня. Она тогда ещё такого заявления не написала…

Диана ушла. Мы душевно с ней у выхода поговорили о том, как прошёл день. Она нахваливала детей, но призналась, что всё-таки с таким возрастом ей работать тяжеловато. Надя, Валя и я повели учеников к калитке. Я собрал подписи с родителей, которые не решились позволить своим детям уходить домой одним. Она вышла откуда-то справа, забрала сына, расписалась в моём регистрационном листке (снова неправильно! я ей тогда сказал об этом, мы посмеялись…), отдала мне документ – и уехала. Даже тогда я всё ещё о ней не думал…

Вторник. Запомнился тем, что, когда я в конце лагерного дня скинул фотографии в общий чат, она мне в личку переслала одно из моих же фото, на котором её сын играет в телефон. Она написала нечто вроде: “Я не поняла! А почему мой играет в телефон, пока остальные учатся!?”. Помню, воспринял я тогда это, как претензию в свой адрес. Написал ей в ответ, что все они отвлекаются, мол, ничего страшного, главное, что он работал в команде и что, если она хочет, я буду делать на этом акцент, говорить ему, чтобы он убирал телефон. “Не надо, я с ним вечером поговорю. Завтра утром сама его приведу…”

Среда. Мы приехали с аниматорами в школу. Я попросил следовать такой схеме: одна стоит внутри школы на входе, а другая – со мной возле калитки, чтобы набирать детей по мере их прихода и по 2-3 человека передавать другой. Они посовещались, и в итоге Надя осталась на входе, а я и Валя – у калитки. Ждали мы где-то минут 10, пока не появилась первая ученица. Я отметил в своём листе, что она пришла по заявлению, и мы ждали остальных. Они приходили уже небольшими группками, и Валя постоянно курсировала с новобранцами между калиткой и входной дверью школы. Прошло ещё какое-то время. Остался только её сын. Она написала, что они опоздают на час.

Мы вернулись с Валей в здание. Какое-то время я так же слонялся наверху между детьми и аниматорами, затем встретил нового педагога на этот день. Молодой стильный парень, он преподавал авиамоделирование. Я проводил его до класса. Валя подбежала и спросила: “Мне пойти с Вами встречать последнего?”. Я сказал, что не стоит, справлюсь один. Посмотрел на часы. Пора идти.

Только потом до меня дошло, что я немного изменил принципу. “Аниматоры же наверху. Ладно… придётся ему самому дойти от калитки до школы, раздеться там и подняться наверх. Какой у меня дурацкий принцип! Они же не груднички” – подумал я. У калитки я стоял где-то минут 10, побродил возле и вдруг увидел её… Она шла с сыном, держа на поводке небольшую собачку. Вот тогда… Да, думаю тогда что-то и произошло. Я разглядывал её, пока она подходила. Мы поздоровались, она расписалась (снова хотела неправильно, но я заранее напомнил, это её позабавило), сынишка пошёл в школу… Собака начала быстро бегать, а потом вдруг встала чуть поодаль от нас и почему-то замерла, выглядывая как будто кого-то из-за угла рядом стоящего магазинчика.

Уже не помню, о чём мы тогда с ней разговаривали. Всё было настолько спонтанно и естественно, что неловкости и в помине не было. Сначала что-то про лагерь в целом, потом она сказала, что у неё есть сын постарше и она озадачена тем, куда бы отдать его, чтобы поддерживались его склонности к техническим дисциплинам. Причём младший её сын, несмотря на то, что лагерь у нас был инженерной направленности, как она тогда сказала, гуманитарий до мозга костей. Мол, ему главное – движение, не сидеть дома. Так мы заговорили о физиках и лириках, технарях и гуманитариях. Я рассказал ей, что я и сам гуманитарий, что по великой случайности меня как-то занесло во всю эту историю с дополнительным образованием по роботам, самолётам, программированию и прочим негуманитарным вещам. Она улыбалась… Так светло и мило, что, кажется, всю жизнь в чужих улыбках я буду видеть её улыбку, которая выразительнее остальных. Затем она расспросила что-то о нашем университете, заинтересовалась приёмной кампанией, а я пообещал дать ей номер телефона женщины, которая этой кампанией у нас руководит. Разговаривали мы долго… и всё с непринуждённым юмором, хохотком… Успел я рассказать и про свою биографию. Она то ли увлечённо, то ли просто из вежливости слушала меня, даже не понимая тогда, что я уже смотрел на неё, не просто как на маму нашего ученика. Да, я влюбился. Так по-мальчишески и наивно-безбашенно… Мы об этом говорили, но много позже. Не знаю, не помню, как, но мы, понятное дело, попрощались… Я проводил её взглядом. Забирать сына в час дня пришёл муж. Я, кстати, не написал, как она была одета. Хотя… разве это важно? В общем, в тот же день, уже после смены, я решил скинуть отдельное видео ей, на котором её ребёнок управляет сконструированным и запрограммированным роботом. И приписал: “Или всё-таки он технарь?..” Ответила она не сразу. Я уже успел дойти до электрички, дождаться и сесть в вагон. Только тогда она написала: “Ахах, неееет, спасибо! Три технаря в семье – это слишком”. Я в ответ: “Значит, нужен срочно гуманитарий рядом…” Это была моя ошибка! Да! Представляю ваши лица, знаю, о чём вы подумали. О моей тупой очевидности. Что ж, она не раз ещё будет сквозить у меня… В общем, она меня поправила, вставив ухахатывающийся смайлик: “Единомышленница!”. Собственно говоря, женский род этого существительного и ударил мне кувалдой по лбу, словно отпечатав на нём какое-то невидимое ругательное слово… Я замолчал на этом, ощутив, что нарвался на колючую границу. Хотя, думалось мне, возможно, она и не подумала ничего такого. Возможно, она абсолютно искренне предположила, что я намекнул на то, что надо бы рожать гуманитария, и желательно дочь (единомышленниЦУ).