Грязекопатель - страница 7

Альбина пыталась что-то вставить, но не могла. Карагай говорил с такой экспрессией, что перебить его не было никакой возможности. Наконец ей это удалось.

– Как у тебя всегда все просто! Оборудование… аппараты… Как будто роботы делают операции! – Она тоже приподнялась на локте. – А лечат и оперируют больных не роботы, а живые люди, врачи. На ту зарплату, что им платит государство, сильно не разгонишься. Платные услуги в государственных медучреждениях ввели не от хорошей жизни, а чтобы сохранить кадры. Сколько опытных специалистов ушли в частные медцентры или уехали за границу! А все почему? Там они могут нормально зарабатывать. У всех же семьи… Ты что, Ваня, хочешь, чтобы медики святым духом питались?

– Не. Не хочу, чтобы ты питалась святым духом. Но знаешь, к чему может привести платность в медицине?

И он еще раз, но уже подробно, с мельчайшими деталями рассказал о том, что услышал от участкового терапевта. О том, как та беззвучно плакала, такая важная и внушительная. Как он сам расстроился. О своих мыслях насчет Конституции… Упустил лишь то, что в душе обозвал Зою Ивановну дурой. Зачем говорить вслух о том, что представляет тебя в плохом свете.

Альбина выслушала его без единого звука.

Потянувшись, она включила торшер, стоявший в изголовье. Лицо ее с кожей, как у четырнадцатилетней девочки, казалось каменным и неживым. Пухлые губы были сжаты в ниточку неприятия, но не перестали выглядеть нежными и притягательными. Ивану захотелось их поцеловать, но он сумел сдержаться, – случай явно не располагал. Альбина могла вспылить.

– Ты, надеюсь, не думаешь, что врачи могут из-за денег делать ненужные операции?

Ледяная интонация супруги его смутила.

– Нет, конечно! Ты что, радость моя? Мы же не в загнивающей Америке живем… Что с тобой? Ты успокойся, солнышко! Зря я только рассказал! Зарекался же не рассказывать тебе о своих темах. Это бесполезно. Мы с тобой такие разные! Тебе нравится наша милиция…

– Ну, и причем тут милиция? Вечно ты все на милицию переводишь, вроде как это главный враг в нашей жизни. Причем тут милиция-то?!

– Да, конечно, ни при чем. Прости. Просто успокойся, пожалуйста. Давай-ка лучше спать.

Внешне Альбина никак не отреагировала на его предложение.

– А я спокойна. Совершенно спокойна! Если бы я расстраивалась по пустякам, то не смогла бы работать в травматологии. Неврастенику там нечего делать.

Карагай изучающе прищурился. Чувствовалось, что внутренне Альбина подобралась. А лицо у нее, напротив, расслабилось. Что-то обидное для него проскользнуло в поведении супруги. Такой Иван видел ее всего несколько раз. Он понимал, что когда-нибудь это выльется во что-то серьезное. Точно так же, как любой нештатный звук в автомобиле рано или поздно оборачивается поломкой.

– Ты можешь думать и работать над любой темой, – продолжала Альбина холодным тоном. – Тут я тебе не указчик. В конце концов, это твой хлеб. Думай больше, ищи больше тем и больше зарабатывай. Может, наконец сменяешь эту халупу на нормальную квартиру…

Он предостерегающе кашлянул. Однажды они крепко сцепились из-за размера его заработка, а остыв, решили наложить на тему денег табу. В конце концов, зарабатывал он меньше, чем некоторые их знакомые, торговавшие на рынке китайским ширпотребом, но никак не меньше, чем многие инженеры, учителя или те же врачи. Не уходить же ему в торгаши только потому, что экономика страны временно просела. Все надеялись – временно.