— Я не могу, - чуть слышно пролепетала она.
— Почему? Я знаю, что ты предана Профессору и шагу не ступишь без его одобрения. Но, несмотря на это, ты помогла мне.
— Тебе нужно быть очень осторожной, - она говорила так быстро и тихо, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не упустить смысл сказанного. – Профессор приложил немало усилий для получения прощения. Тебя должны были казнить, и если твоё поведение вызовет хоть малейшее подозрение в нелояльности...
— Профессор мне уже ничем помочь не сможет.
— Верно.
— Но зачем я ему? Вот только не надо рассказывать мне сказки о наследнике, подходящую мать которому Профессор никак не может подобрать.
Вика молчала около десяти минут. Я не стала её отвлекать от раздумий. Понимаю, что точного ответа на мой вопрос никто не знает, но хочу выслушать её предположение.
— Мне кажется, он любит тебя. Настолько, насколько он вообще может любить живое существо. Ты для него своеобразный генетический клад, который он не позволит уничтожить просто так. Профессор фанатик и без тебя главная гипотеза его жизни никогда не будет подтверждена.
— Он меня за крысу лабораторную принимает?
— Можно и так сказать.
Впилась зубами в зелёное яблоко. «Приятно» осознавать, что жизнь и относительную свободу я получила только потому, что являюсь самым интересным экспонатом для Профессора. Ему жаль портить образец, на котором ещё столько опытов провести можно.
— Знаешь, первое время я ревновала его к тебе, - Вика разговорилась и никак не могла заткнуться.
— А сейчас перестала? – огрызнулась я и ушла с пляжа, бросив надкусанное яблоко в море.
Вот только ревнивой помощницы, приставленной ко мне на двадцать четыре часа в сутки, только не хватало! Если бы я так глупо не спалилась с Юлькиной запиской, можно было бы потребовать замены ассистентки, как в своё время советовала Алина. Почему я тогда её не послушала и не попробовала избавиться от Вики?
— Что тебе? – с трудом сдерживая раздражение, я открыла дверь.
— Ты так быстро убежала...
— Всё в порядке. Иди в свою комнату и не попадайся мне на глаза.
У Вики задрожали губы, она еле сдерживала слёзы. Мне стало жаль её. Зря я начала грубить, ведь моя ассистентка – такая же жертва, как и все остальные. Заблудшая душа, наивно считающая, что помогает властям восстанавливать цивилизацию. Может быть, стоит рассказать ей, для чего на самом деле отбирают неприкасаемых и заставляют их рожать каждый год по ребёнку?
Нет. Плохая идея. Я не знаю, как она отреагирует на эту информацию. Каждая девушка на Оазисе искренне полагает, что её сыновья пополнят высшую касту. Спустя время возглавят руководство страной.
А что, если сыграть ва-банк и во время ужина открыть им всем глаза?
7. ГЛАВА 6
Какая мать позволит разобрать собственное дитя на органы? Я уже молчу про то, что не получившиеся экземпляры ссылают на Большую землю, фактически обрекая на смерть. Кто из деградантов будет заботиться о чужих младенцах? Они и своих-то с трудом тянут.
Я закрыла глаза и представила красивую картину типа «бабий бунт»: разъярённые девушки толпой набрасываются на охрану, угоняют самолёт или спасательную станцию целиком, забирают своих детей из интерната и... Превращаются в живых покойниц после перевоспитания. Даже если предположить, что мне поверят, военные подавят мятеж в течение нескольких часов или быстрее. После чего неминуемо последует наказание. Какое именно не приходится сомневаться – есть сестра Алека и, наверняка, другие девушки, которых лишили разума. Их прячут где-то на Оазисе, подальше от наших глаз.
