– Щас… Сделаю вам питоний узел… Не зря python изучал, хоть такая польза.
Он с надеждой глянул на друзей. Но шутку никто не понял. Петя вздохнул, и примотал простеньким узлом две палочки перпендикулярно к стреле с гарпуном. Получилось двойное “Т”. Лёшик глянул на конструкцию с сомнением – его смутили хиленькие узлы. Он сам бы обмотал палочки целым клубком шнура. Но, подёргав, ощутил, что палочки держатся.
– Морские узлы! – с гордостью сказал Петя, будто сам изобретал их в бушующем океане.
Лёшик встал, и небрежным движением, почти не целясь, выстрелил гарпуном в сторону бобрихи. Катушка взжужжала, леска протянулась вслед за гарпуном. Алиса рефлекторно вскрикнула в испуге за бобриху и крепче прижала к себе двух бобрят. Ещё два вяло копошились у её ног в луже нефти.
Гарпун полетел недалеко и быстро упал – Лёшик не стал сильно тянуть тетиву. Ребята следили за процессом, затаив дыхание. Лишь Лёшик был по-олимпийски спокоен. Гарпун пролетел над осокой (я так и целился!) и упал почти ровно за бобрихой. К счастью, она уже лежала на воде мордой к берегу – нужно было лишь подтащить её ближе. Лёшик стал медленно тянуть на себя леску. Та натянулась.
– За осоку зацепилось, – пробормотал он.
Потянул сильнее – и сразу несколько травяных стеблей захрустели и склонились. Узел держал хорошо. Лёшик дёрнул рычажок катушки, гарпун дёрнулся в осоке, леска зазвенела, разбрасывая тяжёлые чёрные капли – и тело бобрихи вырвалось из осоки, медленно дрейфуя к берегу. Гарпун остался в осоке – но это было уже неважно. Рафик вдруг осознал, что не дышал всё это время.
– Рафик, давай вдвоём, она тяжелая! – позвал Петя, уже залезший в воду.
Вдвоем с Рафиком они еле-еле вытащили, а точнее – выкатили тяжёлую, крупную бобриху на берег. Оба перемазались уже просто в хлам. Рафик присел около неё, положил руку поверх и прикрыл глаза:
– Не дышит, – сказал он.
Алиса зарыдала с бобрятами в руках. Петя подошёл к ней и положил руку на плечо. Алиса уткнулась в него, спрятав лицо на плече у Пети. Бобрята ворочались между ними, футболки пропитала нефть – но Пете было всё равно. Он был счастлив. Естественным жестом он приобнял Алису:
– Ну, ну… – бормотал он, глядя в небо. – Всё будет хорошо. Не плачь.
Погладил её грязной рукой по спине, ощутил маслянистость ладони, стушевался и снова просто обнял.
Рафик стал аккуратно переминать бобриху, стимулируя перистальтику, пытаясь выдавить из неё нефть. Лёшик с нервным интересом наблюдал за ним, дергая леску гарпуна. Через пару минут Рафик остановился, опустил уставшее лицо, потом повернулся к друзьям:
– Нет, не дышит. Мне кажется, она уже умерла.
Алиса плакала. Петя обнимал Алису. Лёшик вздохнул с гарпуном в руках и посмотрел вдоль реки. Рафик поднялся:
– Мы им помочь не сможем.
– Надо их в больницу! – всхлюпнула Алиса.
– Давайте я их промассирую, а вы почистите – и поедем, ладно? – предложил Рафик.
Алиса кивнула, отстранилась от расстроившегося Пети, вытерла слёзы, оставив на лице грязные разводы. И насупилась, став снова упрямой и целеустремленной. Положила бобрят на землю рядом:
– В рюкзаки их положим и поехали! – и первая начала выбрасывать вещи из рюкзака.
Лёшик застонал. Но тоже стал выкидывать всё ненужное. Всё самое вкусное на выброс… Петя же поморщился, колеблясь, и пробормотал про себя: “Блин, меня отец убьёт”.
– Потом за вещами вернемся, – рассудительно сказал Рафик с бобрёнком в руках.
