Ну, наверное хорошо, что не стала сразу прямо в лесу его вытаскивать, а взяла его домой прямо в коконе. Точнее, в его остатках. Благо, поверхностное натяжение у жижи было каким-то неоднородным. И, когда она проткнула кокон сверху сучком, вытекло не всё, как можно было бы ожидать. Половина, может быть. Или треть. А может – и меньше.
А ещё, наверное, эти трубочки и прочие органеллы – удержали частично форму кокона, что тоже помогло жиже остаться внутри. Ну а потом кокон просто принял форму таза, куда его бухнула Алиса. А выглядело, словно он совсем развалился – но нет!
Алиса решила пояндить хоть какую-то полезную информацию на эту тему. Помыла для этого руки. Потом сообразила, что она вся в грязи и даже в засохшей крови. Обработала длинные глубокие царапины на ногах, шипя и ругаясь сквозь зубы. Хотела принять душ – и сообразила, что щенок лежит на виду – в тазу в центре её комнаты. Вернулась, задвинула таз под кровать и прикрыла покрывалом. Разделась и встала в душ.
Горячая вода не только смыла грязь, но и привела её в полусонное состояние. Точнее – подарила краткий миг бодрости и свежести, но потом, стоило Алисе присесть на кровать, чтобы вытереть волосы – ей захотелось прилечь.
«Я на одну минутку» – сказала себе Алиса и прилегла.
Ей снилось нечто тревожное и пугающее. Ей снился голос, говорящий на неизвестном языке. Ей снились животные, наступающие на неё, глядящие на неё разными глазами, но одинаковым взглядом – разумным, внимательным, требовательным, глубоким.
Она не выдержала и проснулась.
– Алиса, ты обедать будешь? – услышала она голос мамы.
Блин… Она обругала себя. Развезло, как клушу! Глянула на часы – полпервого! Судорожно пощупала рукой под кроватью – фух, тазик на месте! Прислушалась – вроде бы щенок дышит.
Алиса встала и, зевая, вышла на кухню.
– Ты же вчера, вроде, не поздно вернулась? – обернулась к ней мама. – Чего так раздрыхлась, соня? Тебя б даже шторм не разбудил…
– Очень был день насыщенный, – буркнула Алиса.
– А чего у тебя с ногами?! – ахнула мама.
Они обе поглядели на колени и бедра Алиса. Пижаму та выкинула и была в шортах. Под ними были видны свежие глубокие царапины.
Блин. Вот что значит – упала, заснула, оказалась неготова к допросу. Что сказать?! Алиса даже не успела как следует напрячься и испугаться, когда мама сказала:
– Это вы в лесу так? Вы во что там играли?! – она возмущенно упёрла руки в бока.
– Ну… – промямлила Алиса. – Там были кусты, колючие…
– Они тебя заставили за стрелами лазить в кусты? Мужчины, называется!
– Да нет, – помотала головой Алиса. – Я это… Прыгала через кусты. Как на физре. На спор! Вот!
– Детский сад, – вздохнула мама. – И джинсы подрала, да?
«Вы мне их сразу драными купили. Мода, пффф! А ведь на производство и искусственное изнашивание джинс уходит куча драгоценной воды! А где-то людям пить нечего…» – подумала Алиса, но пересилила себя и не стала спорить. Может, кстати, и зря – мама может уловить подозрительное поведение.
– Не, я в шортах была.
– А ты же вчера вроде в джинсах ходила?
Алиса поёжилась от маминого внимательного взгляда. В вопросах одежды женщины ой как внимательны!
– Ну я шорты брала, вдруг жарко будет. И вот… Было жарко. У костра.
У костра вчера было жарко закалённому Пете, и это он брал вчера запасные шорты с собой – поэтому Алисе почти не пришлось ничего сочинять. Ещё раз спасибо, Петька! Мысленно дав Пете пять, Алиса уже более спокойно и уверенно улыбнулась маме и напомнила:
