Гусеница в янтаре - страница 7

Лера и не заметила, как пролетело время. А ведь в рассеянности ее не упрекнешь – обратила же она внимание, что ребята почти ничего не заказали. Куриные крылья в кляре только взяли – две порции на всех. И пиво.

Лере сделалось не по себе. Перед ней тут – судак, грибы и штрудель еще. Ужин принцессы. А ее новые друзья косточки обсасывают.

– Знаете что, а закажите себе чего хочется! – предложила Лера. – Я угощаю. В честь знакомства.

– Вау, круто! – Лика взвизгнула и подозвала официанта.

Пока ребята делали заказ, Лера глядела на волны, гладила взглядом их серебристые спины, провожала глазами рассыпающиеся брызги белых гребней.

– Вы не знаете, почему Балтийское море такого необычного цвета? – задумчиво спросила она, когда ушел официант. – Особенного. Оттенка рыцарских доспехов из Средневековья.

Никто не ответил. Лишь Серёжа пожал плечами, да Алиса как-то странно (с опаской? Или показалось?) взглянула на Леру.

Впрочем, уже через минуту все за столом корчились от смеха: Игорь до того комично изобразил одного из посетителей кафе – потного пузатого дядьку с лысиной, что сохранить серьезное выражение лица было ну никак невозможно.

Лера шутила тоже – рассказала анекдот, который сумела вспомнить. И все смеялись. Да-да. Гоготали как кони. И вовсе не ради приличия.

Лере хотелось, чтобы веселье продолжалось подольше, но ребята засобирались на последний автобус, покидающий Куршскую косу в девять. Обещали вернуться на следующий день и показать Лере классный пляж, расположенный неподалеку. Пока не скрылись из вида, то и дело оборачивались, подпрыгивали на месте, размахивали руками, посылали воздушные поцелуи.

Они ушли, исчезли за поворотом. Они исчезли, но их легкий эйфорический вайб остался с Лерой. А потом принесли счет, и вайб растворился в посвежевшем вечернем воздухе. Оказалось, что денег хватает в обрез. Денег, которые мама дала с собой на все каникулы.

Сначала Лера расстроилась. Испугалась даже. Но потом напомнила себе, зачем приехала на косу, и принялась думать. Размышляла по пути к дому Варвары Ильиничны. Раскидывала умом, ворочаясь почти до рассвета на раскладушке. А утром, закончив с прополкой чесночной грядки, отправилась в то самое кафе, где ужинала накануне.

– У нас полный комплект. Мест нет, – ответил ей менеджер на вопрос о том, нельзя ли устроиться к ним официанткой.

Не было вакансий и в ресторане апарт-отеля, и в местной пиццерии. Лера обошла Лесной вдоль и поперек, но работу так и не нашла. Правда, в одной из мини-кафешек, где официантов отродясь не нанимали, ей дали толковый совет: подсказали попытать счастья на турбазах в окрестностях поселка. «На шоссе есть указатели – увидишь».

Лера сбегала за велосипедом (пользоваться великом Стаса ей разрешила Варвара Ильинична) и погнала по трассе в сторону Рыбачьего.

Лиза начала карьеру модели раньше, чем научилась пользоваться горшком.

Где-то на просторах Сети Лиля разыскала инфу о кастинге: для рекламы манежа требовались малыши не старше полутора лет. Решение созрело молниеносно: «Конечно, участвовать! Какие могут быть сомнения?!»

Лиза – на тот момент ей было чуть больше года – кастинг, разумеется, не запомнила. Та самая фея, в обязанность которой вменяется стирать бо́льшую часть воспоминаний раннего детства, милосердно избавила Лизу от флешбэков. В памяти не сохранились ни узкие коридоры, ни многочисленные взвинченные мамаши с орущими младенцами, ни трехчасовое ожидание. И даже вертлявая блондинка с голосом хорошо пожившего великана, которая осмотрела Лизу, будто та была жеребенком на продажу, никогда не являлась девочке в ночных кошмарах.