– Ты прав! Классно, – я решила, что мне нравится Тед-Бык.
Есть ещё двое – Элиот и Макс. Они часто работают вместе, и иногда кажется, что они читают мысли друг друга. Опять же, снаружи – нормальные парни. Их страсть – компьютеры. Элиот больше увлекается программным обеспечением, а Макс – электроникой. Вместе они – очень способная хакерская команда. Насколько я знаю, у них уже есть доступ ко всем школьным базам данных.
У них нет индивидуальных прозвищ, но вместе, как единое целое, они называются Хаками.
15 октября.
Сегодня у нас была интересная дискуссия на уроке математики. Сейчас мы изучаем геометрию четырёх и более измерений. В конце урока Эрик внезапно спросил:
– Как вы думаете, сколько измерений у человека?
Никто не торопился отвечать. Понятно было, что поверхностный ответ “три” был именно поверхностным и, следовательно, неадекватным. Эрик ведь не спрашивал о человеческом теле, он спросил о человеке. Это гораздо больше, чем просто тело.
– Больше трёх? – наполовину спросил, наполовину предположил Бен.
– Ага, по крайней мере четыре, – сказал Эрик. Он начал их перечислять: – Из очевидных – длина, ширина и высота. Кто-нибудь может назвать четвёртое измерение?
Последовала пауза на пару секунд, затем Джим сказал:
– Глубина.
– Совершенно верно! Наши глаза устроены так, чтобы воспринимать только первые три, но наш мозг также распознаёт глубину. Мы этого не видим, но все это чувствуем. У людей даже есть слова для этого – мы говорим о человеке “поверхностный” или “глубокий”.
Он нарисовал на доске несколько разных прямоугольных призм. Некоторые были высокие, другие низкие, а третьи были похожие на кубы. Он провел линию под ними, как если бы они были лодками на поверхности океана. Затем он добавил пузыри, уходящие под поверхность, некоторые маленькие, некоторые больше, а некоторые огромные, намного больше, чем соответствующие призмы.
– Как вы думаете, этот четырёхмерный объём человека изотропен или анизотропен? Вы помните разницу?
– Да, – ответил Мартин, – изотропный предмет или среда имеет одинаковые свойства во всех направлениях, а анизотропный – нет. Что касается людей, то мы более жёсткие вдоль скелета и более мягкие в поперечном направлении. Значит, мы анизотропны.
– Замечательно. Ты совершенно прав. А в четвёртом измерении мы ещё более мягкие и гибкие. Что особенно интересно про наши “мягкие” измерения, так это то, что, когда мы не заботимся о них, наши длина и ширина имеют тенденцию увеличиваться, – сказал Эрик, похлопывая себя по животу, – но наша глубина имеет тенденцию уменьшаться.
Раздался звонок, и Эрик закончил, подмигнув нам:
– Подумайте об этом.
Ну почему не все учителя такие, как Эрик?!
17 октября.
Помимо уроков, Эрик и Джонатан регулярно ставят перед командой какую-нибудь задачу. Для неё нет определённого срока и/или оценки, но решить такую задачу очень почётно.
Когда я только начала ходить в эту школу, на одном из боковых столиков в математической комнате был большой кусок полированного дерева. Он был красивый, с сучками и сложным рисунком волокон. Некоторые сучки выпали, оставив аккуратные круглые дырочки.
Я любовалась его красотой, но не видела никакой связи с математикой. Наконец, вчера я набралась смелости спросить об этом. Бен рассказал мне об этих специальных задачах.
– Это задача, которую они поставили перед нами в сентябре.
