– Но ты управляла огнем.
Вот он и проявился, командир Кондо Исами. Тэкера вдруг сразу и безоговорочно поняла, как этот, казалось бы, мягкий человек стал лидером. Из всех присутствующих именно ему было ведомо искусство ведения переговоров. Его сила в спокойствии. В отличие от того же Хиджикаты, он умел давить, не проявляя излишней горячности.
– Давайте следовать вашей логике, Кондо-сан. Знай я о своей силе, давно использовала бы ее против вас. У меня была масса возможностей, – произнесла Тэкера четко и холодно. Так говорила она с теми, кто ей не верил.
– Но ты использовала ее против Кихэйтай.
– Если так подумать, то и количество жертв удалось свести к минимуму только благодаря Тэкере.
Блондинка бросила взгляд в сторону Харады, задумчиво потирающего подбородок.
Она не знала, сказал он это с намерением оправдать ее, или, как и остальные, ставил под сомнение любой шаг Тэкеры. Как бы то ни было, слова возымели положительный эффект.
– Почему ты не присоединилась к своему товарищу? – Окита решился спросить в лоб, обходя ненужные церемонии.
На скулах девушки проступили желваки, она тряхнула головой так, что светлые пряди волос упали на лицо и скрыли его. Тэкера недовольно повернулась к Оките, по обыкновению вмешавшемуся в самый неподходящий момент. Готовясь прожечь самурая взглядом, она на мгновение замешкалась, в очередной раз заметив, что в глазах его больше нет желания изрубить ее на мелкие кусочки при первом же удобном случае. Возможно, он попытался помочь ей привести более убедительные аргументы в свою пользу.
– В слепой ярости они причиняли вред ни в чём не повинным людям.
Такого ответа уж точно никто не ожидал. Тэкера опустила взгляд, помрачнев еще больше. Сам собой напрашивался вывод: либо девушка – превосходная актриса, а все происходящее – не более чем хорошо спланированный спектакль, вплоть до появления Кихэйтай, либо же она и впрямь решилась выступить против друга детства.
– Шинсаку уже не тот человек, которого я когда-то знала. Все, чего он хочет – использовать меня. Он предложил присоединиться к нему отнюдь не из-за того, что мы товарищи.
Наконец Тэкера произнесла вслух ужасную правду, и если от мыслей еще можно спрятаться, то слова ранили ее глубоко и жестоко. Но как бы больно не ударила истина, верить в иллюзию намного опаснее. Произошедшее не было страшным сном, и теперь с этим придется считаться.
Меж бровями Кондо залегла глубокая складка. Все знали, что это означает: главнокомандующему предстоит принять непростое решение.
– Ты же понимаешь, что после твоих откровений я должен бросить тебя в тюрьму?
– В таком случае, почему вы до сих пор не сделали этого? – тихо спросила Тэкера и вновь подняла на главнокомандующего затравленный взгляд. Сейчас она напоминала хищника, который, даже попав в клетку, ни за что не расстанется со своей истинной сущностью. Либо поломает клыки и когти, стремясь выбраться на свободу, либо притихнет, выжидая момента для нападения.
– Что же, вне зависимости от того, врешь ты или нет, твоя сила определила исход битвы. За все время, пока ты здесь, не было намека на то, что ты опасна для отряда. Хотя твои безрассудные поступки иногда настораживают, – наконец произнес Кондо. – Уверен, что, ни тебе, ни нам не чужда человечность, и именно ее ты проявила на поле боя. Я разрешаю тебе выходить в город в составе патруля. – Лицо девушки отразило столь безграничное удивление, что главнокомандующий поспешил пояснить: – Ты показала себя, как искусный воин. Держать тебя здесь глупо хотя бы потому, что если ты решишь действовать против нас, то сделаешь это в любой обстановке: внутри отряда или за его пределами.
