Молчать до бесконечности я не мог – геолог ждал ответа. Как говорится, мяч был в моих руках, но я попытался отпасовать его в не совсем ожидаемую сторону:
«Ты считаешь, что они к гибели человека причастны?» – затронул я другую тему, понимая, что и здесь Сергей вряд ли захочет со мной откровенничать. Так и получилось: он долго молчал, рассматривал что-то вверху по границе карьера, потом показал рукой совсем неприметное место:
«Вон оттуда он загремел. Сам видишь, что не убиться не мог – пять метров высоты, внизу камни. А сам ли сиганул, или помог кто – судить не мне. Только менты все облазили, подозрительного ничего не нашли и посчитали дело несчастным случаем», – здесь он наконец-то обернулся в мою сторону, – «И тебе советую так считать, а с разговорами – ни к кому не приставать. Для твоего же спокойствия». Дал понять, что тему разговора пора сменить.
Мы ее и сменили – перешли на дела по работе. Но местечко на краю карьера, куда Сергей показал рукой, я запомнил. И решил к нему прогуляться вечерком, разобраться, мог ли человек загреметь оттуда вниз без посторонней помощи.
Посмотрев все нужное в карьере, мы вернулись в лагерь, и в балке геолога, таком же, как у начальника, Сергей показал мне план горизонта на данный момент, места, где нужно отбирать пробы и в какой последовательности. В свое время в институте нас знакомили с добычей руды карьерным способом, с ее особенностями, преимуществами и недостатками. Сейчас я один существенный недостаток заметил: рудное тело длиной около сотни метров и шириной до шести залегало не вертикально, а под углом к горизонту градусов семьдесят, если не меньше. То-есть, по мере добычи, с увеличением глубины карьера, оно все больше и больше будет прижиматься к одной его стороне, к той, где сейчас впритык вздымается гряда довольно высоких сопок. И в какой-то момент карьер в эту сторону придется расширять обязательно, иначе до руды добраться станет невозможно. С Сергеем наблюдения поделился:
«А когда у вас по плану те горушки сносить и карьер расширять? Работы много, и не окажется ли так, что большую часть сезона придется пустую породу убирать, а не рудой заниматься.»
Сергей посмотрел на меня с уважением, покачал головой:
«Классный ты спец, Юра,» – подтвердил то, что мне иногда говорили другие, – «только имей в виду – здесь ты не геолог, а простой работяга. И о наблюдениях кроме меня никому ни слова. Народ приехал деньги зарабатывать, не дай бог услышат, что будем не золотишко добывать, а пустую породу с одного места в другое перекладывать. Чтобы до руды только добраться. Голову открутят всем начальникам, и мне в первую очередь!»
Мне показалось, что в балке излишне жарко – спина определенно вспотела. Ну никак не ожидал, что дела здесь не просто сложные, а даже непредсказуемы, и что заработки наши, напрямую зависящие от количества поднятого из карьера золота, определяются не сложностью и тяжестью работы, а волей начальства – оно решает, сколько его добыть в этом сезоне, а сколько – только подготовить к добыче в сезоне следующем.
Над информацией Сергея не мешало попозже хорошенько подумать. Не стал больше отвлекать его на ненужные разговоры, получил еще несколько указаний и балок геолога покинул, чтобы приготовиться к физическим упражнениям с кувалдами, зубилами и раздробленной породой. Но это – после обеда, к которому тоже стоит подготовиться: отряхнуть пыль, переодеться и умыться.
