– «Рогалик и булочка»?
– Почему нет?
– Ну, очень по-женски называется.
Максим усмехнулся.
– А как я должен был её назвать «Батон и буханка»? – Он дождался улыбки Зои и продолжил: – А вообще, ты права. Это не моя идея, а дизайнера, как и интерьер.
Зоя сделала глоток кофе.
– Тут уютно.
– Спасибо, – великодушно откликнулся Максим. Новость о том, что он не просто повар, а хозяин кондитерской, мужчина озвучил с удовольствием. Не просто так вплёл в разговор, а умудрился ненавязчиво похвастаться. – Так что насчёт десерта? Будешь?
Зоя сморщила нос.
– Не люблю сладкое.
Максим вскинул брови, изумление не разыгрывал, действительно был удивлён.
– Так не бывает. Ты просто не нашла ещё тот самый десерт.
– Возможно, – не стала спорить Зоя. – Но и не хочется искать. Значит, это ты поставляешь мне клиентов?
– Нет, погоди, – Максим не готов был перевести тему, его беспокоила мысль о том, что кто-то не любит сладкое. – Сейчас. Я знаю, что тебе понравится. В подсознании всплыл кадр с подтаявшим мороженым, которое Зоя ела, раскачиваясь на качелях. Наслаждение на её лице угадывалось даже в тусклом свете луны.
Он встал, приблизился к витрине, бегло оглядел полки и приблизился к кассе.
– Катюш, солнце, дай-ка мне кусочек меренгового рулета. На меня запиши.
Катя протяжно вздохнула. А когда Максим оглянулся, ещё и горестно всхлипнула. Она видела, как он подсел к незнакомке у окна и, естественно, догадалась, кому предназначен рулет.
Подала Максиму тарелку с десертом и вилку и отвернулась.
Он заметил её обиду, но сейчас было не до того. Потом исправится, улыбнётся, откомплиментит, может, даже приобнимет. А вообще, полезно девушкам ревновать, будут трепетнее относиться к знакам внимания.
Зоя смотрела в окно, ждала возвращения Максима с непривычным волнением, старалась не думать об эмоциях, которые он всколыхнул. Она оправдывала своё состояние удивлением, ну и воспоминаниями. От них всё равно никуда не деться. Эта встреча ничего не значит и ничего не меняет. У неё есть Антон, у Максима, естественно, тоже кто-то есть. Просто беседа, просто кофе. Чего же она так глупо волнуется и два слова связать не может?
Максим сел, придвинул к ней тарелку и вручил вилку, умудрился не коснуться руки Зои, но она всё равно слегка вздрогнула от его близости.
– Он сладкий?
Максим кивнул:
– Сладкий, но ещё и освежающий. Попробуй. Муки здесь нет, тающий меренговый слой, холодный и нежный крем-пломбир, а внутри кисленький джем. Ещё и свежая клубника сверху.
Зоя отломила вилкой кусочек, но не успела поднести ко рту, Максим остановил её:
– Дай сюда, – он наколол кусочек рулета, потом ломтик клубники, макнул в чуть подтаявший пломбир, – нужно захватить все слои и ягоду.
Испугавшись, что он решит её кормить, Зоя перехватила вилку и, глядя на Максима, приоткрыла рот. Она никогда не любила есть прилюдно. Может, у кого-то это и выглядело эстетично, даже красиво, Зоя же чувствовала себя жутко неуклюжей, боялась попасть вилкой по зубам, неосторожно откусить слишком много, случайно просыпать еду или вымазать подбородок. Всё это случалось с ней на свиданиях в кафе. А бывало и хуже, однажды она зацепилась браслетом за скатерть и стянула её почти полностью вместе с тарелками. Но больше всего на её счету было столкновений с официантами, причем чаще всего не по её вине. Зоя предпочитала есть дома и желательно в компании с телевизором, чтобы собеседник не отслеживал её манипуляции вилкой, а пялился в экран.
