– Продавать новые квартиры, – пока еще не было.
– Я не пойду больше с вами играть, – сказал Бармен, а Коряга прямо через стойку ударил его кулаком в середину груди, как один кулачный боец Лермонтова.
До этого говорилось:
– Пойдешь, я тебе сказал! – и тогда Коряга сразу отвернулся в зал, как упрямый баран.
Имелось в виду, не зря же тебя защищали столько лет ото всех неприятностей. Но каких неприятностей?! Это были только подвыпившие мужики иногда, и даже очень редко, – ибо сам Кори кто такой был – так только обычная шестерка.
Хотя было уже известно, всех девушек, которые искали по кабакам, кто их трахнет, так как некому, – он, да, трахнул, но прежде, чем уйти навсегда, через два-три дня или грабил на всё золотые кольца, которые у них были, или слезно – как он умел унижаться:
– Брал тысячи две в долг, – неделю обещал и обещал отдать, потом нагло посылал:
– Чтобы я больше тебя не видел, – и с таким иступлено взбешенным видом, что они пугались и отступали – натуральный грабеж, которого здесь себе никто не позволял.
Такие не только сидели, но уже больше никогда не возвращались в город. Но эта тварь – как потом оказалось, когда арестовали Нерона за пистолет – Бармена тоже вызвали на допрос, видел ли он этот пистолет когда-нибудь у Нерона, и дали прочитать показания Кори – часть листа:
– Там было так написано, что ясно: Коряга работал и на милицию.
Что здесь удивительного: на Зоне – говорят – он был каптерщиком.
Не зря интуитивно Нерон его периодически бил, вызывая в ресторане после закрытия или в фойе во время, когда другие танцевали, на шутливый бой, но бил, что Коряга отваливался, как очумленный. Надо было вышибить ему и последний крепеж мозгов.
Надо было и Бармену, дать этому кретину по лысине бутылкой шампанского, когда он сел, повернувшись от стойки в сторону зала.
Сколько народу потом проиграли ему много денег, и применялся тот же прием, что применял Енот пока не отвалил отсюда всем задолжав из-за проигрышей Коряге, который его уже нагло – после разрыва Енота с Нероном, так как не доплатил ему зарплату за благоустройство очередного коровника гипсовыми – как в московском телецентре – потолками, решив уже, что он работодатель, а Нерон только рабочий.
Оказалось, да, но только не в этом случае понимания Нерона, у которого в сарае до этого жил пришелец из молдавских евреев Енот.
Из-за этого произошли изменения, так сказать, изменившие всю жизнь.
Бармен смог купить в Москве только двухкомнатную квартиру – на трешку денег, как раз в это время, когда надо делать первый взнос – не хватило.
Здесь можно было еще – когда деньги уже опять были – взять трешку, но он постеснялся брать на одного, хотя и это была уже лирика, но вот на некоторых, видимо, еще действовал официальный запрет, что можно прописать любого родственника, а потом выписать.
И вот эти недостающие третьи комнаты и здесь, и в Москве привели к печальным последствиям.
Человек – выходит – должен идти так на атаку, как, однако, на обман!
Например, есть затруднение, брать или не брать жигули Ниву, новую, когда появилась возможность, так как низкие Лады не очень нравятся, – и:
– Проверь – чего проще позвонить тому, кто продает подержанную, и прокатиться на ней.
Не-ет-т! Это обман! А надо жить честно, если – имеется в виду – деньги-то уже есть.
Поэтому так прямо и сообщается реципиенту:
– Вы продаете Ниву, можно я на ней прокачусь за сто рублей, чтобы знать, надо ли мне брать такую же новую?
