Первый и единственный раз кричала тогда на него Тасси, и первый и единственный раз позволил он это человеку сделать. Необычной она была, эта рыжеволосая. Правда Рей даже и не догадывался, насколько.
Темный Малефик вздохнул. Йольфы живут долго, но помнят далеко не все – не идеальная у них память.
Однако тот вечер с Тасси помнил Рей так, точно это вчера было. Хотел бы забыть, да все равно не мог.
– Пора мне, – просто сказал он ей тогда, – окончился мой отдых.
Она лежала на кровати, закутавшись в теплую медвежью шкуру. Рыжие волосы огнем пылали, глаза синие, точно небо. И белое молоко кожи, нежной, как и ее поцелуи.
– И куда ты? – спросила она недовольно, кажется не до конца осознав, что Рей хочет уйти навсегда.
– Обратно, – Темный Малефик развел руками, отвел взгляд. – В Закатную империю. Я ведь все же йольф.
– Да вижу, что йольф, – фыркнула Тасси, потерев плечо, где краснели две маленькие аккуратные дырочки.
Люди друг друга пугают тем, что йольфы кровь всю выпить могут – не зря же у них клыки такие длинные. Только йольфам это без надобности, и даже противно. Кому понравится потные крестьянские шеи кусать? Клыками йольфы только во время занятий любовью пользуются, и то крайне редко, от избытка чувств. Укусила тебя йольфи, значит понравился ты ей сильно, да удовольствие доставил. А мужчины, так и вовсе, клыки в ход почти никогда не пускают.
Но Тасси Рея цепляла.
– Ну, раз видишь, чего спрашиваешь, – начал раздражаться Малефик.
И без того уезжать не хотелось, а тут еще и разборки.
– А меня здесь, выходит, оставишь? И их всех?
О прочих женщинах йольфа Тасси знала, но ничего ему не говорила. Рей-то и не слишком хотел себе других заводить, но как-то оно само так вышло. Сначала они завелись, а после Тасси к нему пришла. В это время уже девушки на него привязаны были – обаяние высших оно безотказно действует.
Для Тасси даже обаяния не потребовалось. Не боялась она йольфа, в отличие от остальных, никогда не боялась.
– Ну не с собой же вас всех тащить, – пожал плечами Рей.
– Всех не надо. Меня возьми, – Тасси встала, скинув шкуру, мягким шагом подошла к Рею, обняла его за плечи.
Малефик предпочитал человечек йольфи потому что они мягкие, да живые были. Теплые, настоящие…
А Тасси и среди человечек выделялась. Ярче яркого, живее живого. Огонь в теле девушки.
– Не могу, сама знаешь, – покачал головой Рей. – Закон есть закон.
– Ты его уже нарушил, закон этот, – Тасси остро глянула своими синими глазами, что теперь кололись холодом вечно морозных земель. – Девки, вон, все в тяжести ходят. Но ты ведь так их не оставишь, верно? У тебя уже есть план. В котором ни одной из нас в живых не будет?
Никогда прежде не жалел Рей своих любовниц. Вообще эмоций к ним не испытывал. Делал свое дело, с толикой ненависти к себе, и уходил, оставляя позади лишь прах.
– Нет, вас оставлю, – сначала Рей подумал, что соврал, но посмотрел еще раз на Тасси и понял.
Не врет. Себе разве только что.
– Тогда уходи сейчас же! Прочь! – закричала Тасси, разъярившись, точно кошка дикая. – Уходи и не возвращайся! Йольф проклятый! Ничего ты не понимаешь, Рей! А когда поймешь, то поздно будет.
И ушел Малефик, хотя кому другому не стал бы подобное спускать – репутация да характер не позволили бы.
Думал даже всю деревню спалить, кроме Тасси, но вспоминал синие глаза и не смог нарушить невольно данного обещания.
Но и оставить смесок по миру разгуливать тоже не мог.
