Хаос как стратегия глобализма - страница 20

Одни проекты утверждают антропологическое единство человечества. Условно их можно назвать «проекты Нагорной проповеди». Второе направление представляют проекты антропологического неравенства. Условно их можно определить как «антиевангельские проекты». Применительно к ним мало что изменилось в сравнении с античными временами. Как известно, в античном полисе декларировались идеалы свободы. Но свобода сочеталась с рабовладением, несвободой рабов. Противоречие снималось тем, что людьми считались только те, кто относится к категории политес. Человек – это «политическое животное», политес и, соответственно, не гражданин полиса не относится ни к политес, ни к человеку. Раб в античном понимании – это говорящее орудие труда.50

Перенесемся теперь в Новое время. Славная американская история персонифицируется через ряд фигур президентов США. Что их объединяет? Во-первых, все они были либералы, приверженцы либеральной системы ценностей, а, во-вторых, все они были рабовладельцы.51 Ценность свободы (liberty) считалась базовой. Но право свободы адресовалось не в отношении всех, а группы избранных. Значит избранничество, превосходство оказывалось еще более значимой ценностной позицией, чем свобода. А идеология превосходства, как уже было показано выше, это уже идеология фашизма. Фашистские и либеральные ценности оказываются системно взаимоувязаны.

Как в основании либерализма, так и фашизма лежит одна и та же гоббсовская модель миропонимания – мир как борьба. Либеральная модель, выстраивается на представление, что общественное бытие есть поле конкуренции индивидуумов. Рыночная конкуренция является цивилизованной формой борьбы за существование. Но и фашистский мир – это тоже поле тотальной борьбы. По результатам борьбы общество делится на успешных и неуспешных. Успешные – это элита, неуспешные – социальное дно. Но и фашистская модель предлагает сходную дифференциацию успешных и неуспешных. Выигрывают в глобальной борьбе народы высших рас, проигрывают расово несовершенные. Недочеловек – унтерменш несостоятелен в этом противостоянии.

Что происходит с либеральной идеологией при ее максимизации? Есть успешные, те кто выиграл, и есть неуспешные, те, кто проиграл борьбу. Возникает необходимости закрепить власть успешных идеологически, институционально, юридически. И либеральная модель при таком закреплении начинает трансформироваться в модель фашистскую.

Могут возразить, что у либерализма и фашизма имеются два, как минимум, два принципиальных различия. Первое – это либеральная ценность свободы, второе – либеральная ценность индивидуума. Фашизм, казалось бы, обе эти ценности дезавуирует. Вначале о ценности свободы.

Свобода одних, как свидетельствовал опыт рабовладельцев – американских президентов, предполагала несвободу других. Древний мир и средние века знали категорию лиц «свободные». В противоположность им существовал «несвободные» – рабы, крепостные.52 Свободные не могли существовать без наличия рабов и крепостных. А сегодня какая постановка вопроса? «Свободные» противополагаются «бедным». Из этого противоположения следует, что «свободный» тождественен «богатому». В геокультурном плане свободный эллинский мир противопоставлялся в античные времена варварскому несвободному мир. И сегодня в политологической терминологии «свободный мир» противопоставляется «автократической периферии». Свобода бенефициаров и обеспечивается тем, что на «свободных» работают «несвободные».