…Вот наступила тишина,
И день закончен, ночь пришла,
Задёрнут занавес на сцене,
Где тень влюблённая легла
Пером потерянным с крыла
В судьбу непрожитых мгновений;
Там в свете рампы я стою,
Пустой партер в стихах молю,
Чтоб отпустили за кулисы
На растерзанье воронью,
Где кровь души своей пролью
В ладонь отравленной актрисы,
На чью могилу все цветы,
Но просто так, для красоты,
И для своих корыстных целей;
Всё создано из пустоты:
Любое «я», любое «ты»
Туманом липких убеждений;
В любой момент могу уйти,
Но очень хочется найти
Глаза блестящие в партере,
Условность сцены обойти,
И в образ образа войти,
Чтоб передать ему потери;
А самому уйти лишь с той,
Кто будет яркою звездой
Гореть на чистом небосклоне,
И я пред этой чистотой
Склонюсь усталой головой
В просящем милости поклоне;
Моей щеки коснётся длань,
А я промолвлю: «Не порань,
С меня довольно откровений!»;
Она мне скажет: «Перестань,
С колен своих скорее встань,
Ведь это ты стоял на сцене;
Где, разрывая тишину,
Ты принимал грехов вину,
И облегчал людей страданья;
Так почему же, не пойму,
Нырять готов на глубину
С высот лазурных мирозданья?», —
На что я только улыбнусь,
И что есть силы оттолкнусь,
Хоть и не подобает тени,
Пером подхваченным помчусь:
Наверно сплю, быть может, снюсь, —
Задёрнут занавес на сцене…
