Вспышка мрака в глазах. Олле замирает. Мир распадается на фракталы: каждый предмет – множество микроподобий самого себя. Кажется, цвета исчезли – но нет, их слишком много, глаз не может их воспринять, но мозг как-то воспринимает. Олле зажмуривается, пытаясь отгородиться от этого изобилия и мельтешения. Но внутри его головы ещё хуже: он чувствует страх и боль, слышит безмолвный крик.
«Нет! Я не хочу! Замолчите!» – Олле зажимает уши руками, как будто это может заглушить крик, звенящий в голове.
Мироздание замыкается на нём, втягивается в него словно в бездну.
«Нет, не надо! Не надо так! Я не хочу!» – Олле опускается на асфальт, сжавшись в комок.
На его плечо ложится чья-то рука, и Олле заставляет себя открыть глаза и взглянуть: над ним склонился мужчина, незнакомец в очках с тонкой оправой. Но, что странно – его облик не вибрирует, как всё вокруг: он чёток и ясен. Особенно его глаза – ярко-голубые, пронзительные, смотрят внимательно и обеспокоенно:
– Что с тобой? Могу я чем-то помочь?
У Олле нет сил, чтобы ответить. Тогда незнакомец помогает ему подняться, сажает в свою машину и куда-то везёт. Олле всё равно, куда. Ему важно лишь то, что кошмар его отпускает. Мир вокруг обретает покой и ясность.
– Тебе лучше? – мужчина смотрит на него в зеркало заднего вида.
Олле кивает.
– Как тебя зовут? – голос звучит почти бесстрастно, но взгляд голубых глаз мягок и заботлив.
Олле думает, стоит ли отвечать. Стоит ли говорить правду. И молчит.
– Меня зовут Сайрус. Сайрус Гвин.
Олле нравится имя.
– Отвезти тебя домой?
Он качает головой: ни к чему сообщать, где он живёт.
– Тогда давай в больницу? Мне кажется, тебе нужен врач.
Ну уж нет. Олле машет руками, готовый выскочить из машины на ходу: лабораторной мышью он не будет.
Гвин хмурится:
– Но у тебя явно был приступ. Тебе нужна помощь.
Олле держится за дверцу машины, всем видом показывая, что хочет выйти.
– Подожди. Я сейчас припаркуюсь. Не убегай. Я не причиню тебе зла. И не буду ни к чему принуждать.
Машина въезжает на стоянку рядом с городским сквером, останавливается. Олле тут же выскакивает из неё. Но не убегает. Ему уже не страшно. Скорее, интересно.
Мужчина вылезает из машины и подходит к нему:
– Прогуляемся немного? Я бы хотел поговорить с тобой, если ты не возражаешь.
Олле не возражает. Они идут в сквер. Гвин смотрит на ларек с мороженым. Едва заметно улыбается. Олле нравится его улыбка: словно зимнее солнце глянуло из облаков.
– Хочешь мороженого? – теперь Сайрус улыбается по-настоящему. Хмыкает:
– Представляю, что сказал бы мой напарник по поводу того, что я угощаю молодых людей в парке. Ну так как?
Олле улыбается в ответ и кивает.
Гвин спрашивает, какое ему мороженое. Олле пожимает плечами. Тогда Гвин выбирает сам и протягивает ему рожок с четырьмя разноцветными шариками, а другой такой же берет себе.
Они садятся на скамейку. Гвин вытягивает свои длинные ноги и наконец-то перестает возвышаться над Олле – сидя, разница в росте не так уж велика. Какое-то время они молча едят мороженое. Гвин хмыкает:
– Отличное утро, чтобы опоздать на работу.
– А кем ты работаешь? – спрашивает Олле, прежде чем вспоминает, что решил молчать.
Глядя на его сконфуженное лицо, Сайрус смеётся:
– Я знал, что ты умеешь говорить. Просто ждал, когда ты сделаешь это сам.
Как ни странно, Олле теперь легче – он позволяет себе перевести дух и расслабиться:
– Ну-у… да-а. Молчать бывает безопаснее.
