1
Жанна пришла в себя с таким ужасным чувством, словно действительно кричала без остановки. Горло распухло, ресницы слиплись от слёз, мышцы ныли, как будто она в самом деле пыталась остановить бесконечно идущую мимо толпу. Но, как говорится: «ora et labora». Тяпнув стаканчик люмэ для поддержания сил и умывшись, Жанна принялась размышлять.
Она почти не сомневалась, что видела смерть матери глазами отца. И что эта сцена существует сама, независимо от того, участвует в ней в данный момент кто-то или нет. Она могла прокручиваться раз за разом, нимало не изменяясь, как испорченная пластинка. Таково свойство альрома. Возможно, Дьёрдь даже не видел этот сон и никогда не увидит. Неизвестно, что именно он видел перед тем, как сошёл с ума. Но чтобы освободиться от этих энергий, нужно прожить каждое воспоминание, с ними связанное.
И Жанна снова принялась за поиски. Смотреть кошмары не хотелось, но она найдёт способ с ними справиться.
0
Я сидел возле постели Рады в комнате, которая, наверное, считалась уютной, но мне казалась душной: без окон, с золочёными стенами, лепниной на потолке и пушистым ковром на полу. Вокруг тяжёлой дубовой кровати с тёмным пологом стояло множество оплывших белый свечей, особенно у изголовья, как вокруг покойницы, Рада была одета в белый погребальный наряд, но только она была жива. Лицо её казалось усталым и растерянным, и вообще она побледнела и похудела, хотя по-прежнему выглядела спокойной. Когда я вошёл, она посмотрела на меня как будто с вопросом, словно ожидала, что я ей объясню, что происходит. Я без сил опустился в кресло возле кровати, хотел что-то сказать и так и зарыдал, опустив голову на руки. Мне казалось, у меня больше нет никого на всём свете. А потом я вдруг понял, что это просто невозможно, чтобы мы расстались. Что я верну её хоть из-под земли. Неважно, что такое на самом деле смерть, для меня её больше не было. Я просто почувствовал это в своей душе. Для меня она никогда не умрёт. Мы вечно будем вместе.
– Я не отпущу тебя. Ты никуда не уйдёшь, – сказал я. Она посмотрела на меня с робкой улыбкой и протянула руку, болезненно-прозрачную, казавшуюся невесомой.
– Я буду приходить к тебе, – сказала она словно издалека. – Прощай, – она страдальчески улыбнулась, и вдруг красный свет потёк по комнате, как кровавая река, и её образ растворился, растаял, а красная тьма стала сворачиваться, сгущаться и…
1.
…у Жанны возникло странное чувство, которого она не знала прежде. У рождённых кэлюме в принципе отсутствовало обоняние, они не знали запахов. Первый и единственный раз в жизни Жанна ощутила вязкую, удушливую волну – густой запах крови.
1
Пересекая на следующий день многолюдный общий зал, Жанна предпочла бы твёрже стоять на ногах. Впрочем, нельзя же вечно отсиживаться в подвале. Плюхнувшись на своё место, она с опозданием заметила, какой у Дьёрдя измученный вид – словно его всю ночь резали на куски, и по его злобному взгляду Жанна поняла, что ей предстоит неприятный разговор, который не заставил себя ждать.
– Какого чёрта ты лазаешь по альрома? – без предисловий рявкнул отец, едва войдя в её комнату, куда Жанна поднялась после завтрака, нимало не сомневаясь, что Дьёрдь последует за ней. Очевидно, её духовные успехи от него не укрылись; всё-таки он был изначальным.
Жанна устало откинулась на жёсткую спинку неудобного кресла.
– А какого чёрта ты этого не делаешь? – со скукой поинтересовалась она. Жанна отдавала себе отчёт в том, что опыт и силы отца были огромны, и в глубине души жалела, что он оказался не в состоянии продолжать борьбу. С ним работа пошла бы лучше. Дьёрдь понял её ответ в том смысле, что она рассчитывает на успех в деле, с которым он сам не справился, и злобно усмехнулся.
