Об этом же Кирилл подумал, когда проснулся – не от звона будильника, а от голода. Открыв холодильник, он изучил его содержимое за десять секунд и понял, что отправится в школу на пустой желудок. Решил обойтись чашкой кофе или чая – что найдёт, но и здесь не повезло. Из крана не вытекло ни капли воды. Выругавшись, Кирилл быстро оделся и ушёл, предварительно заглянув в мамин кошелёк – даже на скромный обед нужны деньги, а взять их негде.
В десяти метрах от школы Кирилл остановился, зашёл за аккуратно подстриженные кусты и долго смотрел…
– Чего стоишь здесь?
Костя появился неожиданно, что совсем не обрадовало. Хотелось побыть в одиночестве. Ни с кем не говорить, не притворяться. Просто курить и наблюдать, как нелюбимая школа наполнялась учениками. Кирилл нарочно оттягивал момент, когда сам переступит порог четырёхэтажного здания и смешается с остальными, став на время неотъемлемой частью учебного процесса. От бессонной ночи болела голова, отнюдь не располагая к шумным переменам и бесконечно длинным урокам. Ему стало жаль, что он как-то незаметно для себя утратил интерес к беззаботной школьной поре, которая вот-вот закончится, а вслед за ней ничего не наступит. И этого он по-настоящему боялся.
С появлением Тулина мысли рассыпались, а их остатки были спрятаны в самый дальний ящик. Сознаваться в плохом настроении, даже другу (?) не хотелось.
– Курю. Не видишь, что ли?
– Скоро звонок.
– И что? – равнодушно спросил Кирилл. – Соскучился по школе?
– Первый урок – физика. А физик не пускает после звонка.
– Успеем.
– Чего кислый такой?
– Да так…
– Отчим достаёт?
– Он мне не отчим.
– Ну, да. Он – хахаль твоей мамаши.
«Дебильный смех… Хоть бы заткнулся уже…».
– Что ты несёшь? – вспылил Кирилл.
– Ладно, не мычи. Идёшь? Ждать не буду.
– Иду, иду…
Выкинув сигарету, Кирилл поплёлся за Костей. Когда зашли в класс, прозвенел звонок. Кинув кулёк с несколькими тетрадями на парту, Кирилл присел, низко опустив голову. Проигнорировав появление учителя в классе, он продолжал смотреть на мелкие надписи в углу стола и тогда, когда его попросили рассказать домашнее задание. Посмотрев на Игоря Константиновича исподлобья, он только и вымолвил:
– Я не готов.
Скрестив руки на груди, Щетников смотрел на непутёвого ученика, не скрывая презрения, видя в нём объект для сарказма.
– Я бы удивился, если бы ответ был иным.
– Зачем тогда спрашиваете?
– Удостовериться в своей правоте.
– Удостоверились?
Короткий вопрос Кирилл практически прошептал и никак не ожидал, что его услышат.
– Как ты себя ведёшь на уроке? Хочешь, чтобы я на педсовете поставил вопрос о твоём исключении?
– За что?
– За прогулы, за плохие оценки, за хамство. Недостаточно?
– Я вам не хамил.
– Встань. – Оскорблённый Щетников изменил тон, и голос повысил. – Совсем обнаглели.
Подавив огромное желание послать учителя подальше, Кирилл всё-таки встал.
– А теперь мы тебя внимательно слушаем. Первый закон Ньютона. Инерция и инертность. Вещай. Иначе в журнале появиться очередная двойка.
– Я не знаю. Не готов я.
– Тебе ли не знать об инертности? Именно это слово лучше всего сейчас тебе подходит. Отсутствие мозгов приводит, в конце концов, к плачевным результатам. Советую об этом задуматься, пока есть время. – Тяжело вздохнув, добавил: – Садись, Кивайко. Как понимаешь – два бала.
– Игорь Константинович, а, по-моему, вы цепляетесь к Кивайко. – Высказался Костя, принимая бесцеремонность как умение постоять и за себя, и за друга. Но главное – он не мог упустить отличный момент продемонстрировать себя классу своё особое положение. Тулин прекрасно знал, что захудалый учитель физики не позволит себе разговаривать с ним тоном, каким только что говорил с Кириллом. Статус его родителей ореолом сиял над головой, отбивая у всех желание связываться с распущенным отпрыском высокопоставленного папы.
