– Помню. Она меня звала… Жданом…
Он лег на спину и прикрыл глаза рукой. Адоната оставила догорать костер и тоже улеглась рядом на кошме, подложив под голову войлочный валик. Ночью она слышала, как проснулся Гаяр, проверил посты и прежде, чем снова улечься спать, укрыл ее от ночной прохлады шерстяной накидкой. Она затаила дыхание, пока он касался ее тела, и удивленная теплом его рук, уже не смогла уснуть до утра…
С рассветом отряд Гаяра тронулся в путь в направлении ручья. Дорогу к нему показывал захваченный в плен местный житель. В двух местах он подсказал, что надо обойти местное племя:
– Злой народ! Дерутся с врагами даже женщины.
Гаяр согласился с доводами пленника, стараясь избегать любых стычек в начале похода. Тем более, что припасов на вьючных лошадях и на двуколках было достаточно. Их должно хватить надолго. Как только припасы начнут иссякать, вот тогда для их пополнения можно будет и напасть на попавшееся по дороге племя.
Пленник не обманул. Полноводный ручей начинался с небольшого родника, но судя по его наполнению водой, он подпитывался еще и другими подземными источниками. В некоторых местах водоема вода просто бурлила, вырываясь из донной тверди. На всякий случай Гаяр приказал не заводить животных на середину ручья, чтобы они не провалились во что-нибудь на дне водоема.
Привал затянулся. Люди пили воду то отвала, наполнили все мешки, предназначенные для перевозки воды, и досыта напоили лошадей. С переполненными водой желудками люди и животные расслабленно бродили по лагерю в поисках прохладного места. Никто из воинов не ставил шатры, ограничиваясь кошмами, постеленными на землю. Сочная трава ярким зеленым ковром окружала источник, и соскучившиеся лошади усердно грызли ее своими крепкими желтыми зубами.
– Скажи, что значит Ждан? – спросила Адоната.
Гаяр недовольно блеснул голубыми глазами, но объяснил миролюбиво:
– Она хотела родить ребенка, она ждала моего появления. Поэтому – Ждан.
Через некоторое время он попросил позвать пленника, чтобы расспросить о дороге в земли огузов. Воин подвел его, толкая ножнами сабли в спину, и надавил пленнику на плечи, чтобы тот встал перед эмиром на колени.
Оборванная одежда и заскорузлые от земли руки свидетельствовали, что перед Гаяром стоял на коленях простой землепашец и, скорее всего, он ничего не знает про земли степных кочевников.
– Скажи, если пойти на север, на пути будут еще такие оазисы, полные воды и зеленой травы? Ты был в песках, что лежат перед нами?
Пленник понимал, что сейчас решается его судьба, сглотнул слюну и торопливо ответил:
– Я не был в землях степных народов, но из слов побывавших там воинов, на протяжении семи дней пути воды нет и земля покрыта сыпучим песком. Кочевники уходят, избегая схватки и засыпая колодцы, и многие воины погибают без боя от жажды и голода. Но через неделю пути пески кончаются, начинается степь и появляется большое море. Вода в нем соленая, для питья непригодная, но верблюды ее пьют.
Как он и думал, землепашец имел смутное представление о землях на севере и был бесполезен. Наверное, надо лишить его жизни, чтобы он не проболтался о походе гулямов… Воин, стоящий за спиной пленника, понимая сомнения эмира, вытащил наполовину саблю из ножен, готовясь по первому взмаху руки эмира отрубить голову землепашцу.
Почувствовав, что его жизнь висит на волоске, пленник рухнул плашмя перед Гаяром и завопил:
