– Не лишай жизни, о великий эмир! Я пригожусь тебе! Я умею искать воду в песках и рыть колодцы! Не руби мне голову!
А вот это уже любопытно! Гаяр слышал, что есть умельцы из пограничных с пустыней земель Персии, которые умеют рыть колодцы в песках, но никогда не встречался с ними.
– Это правда, что ты можешь найти воду в пустыне?
– Да, великий эмир, да! Если не найду, вот тогда и отрубишь мне голову!
Если землепашец говорит правду, то в походе он действительно может пригодиться. Гаяр оглянулся на Адонату: «Что скажешь?» Она поняла его взгляд и ответила:
– Ты всегда можешь отрубить ему голову! Пусть покажет себя в пустыне.
– Ладно, – согласился Гаяр, – Накормите его – он идет с нами.
Если пленник не соврал, то этот оазис – последняя возможность хорошо отдохнуть и вдоволь напиться воды. Поэтому он приказал отдых продолжить до утра завтрашнего дня:
– Выступаем утром с восходом солнца!
Утро началось с переполоха. Пленник, за которым особо не следили, да и бежать ему было некуда, исчез.
Гор, зная жестокий нрав Гаяра, осторожно доложил ему:
– Пропал пленник. Я выслал воинов на его поиск.
Но обычно строгий эмир спокойно отнесся к побегу пленника:
– Воинов отозвать, выступаем. Когда солнце встанет над головой – привал.
Пустыня поразила гулямов. Воины еще не встречались с такими сыпучими песками, как пески в землях огузов. В некоторых местах лошади проваливались по колено, а гребни барханов были выше самого высокого дерева на землях арабов. На горизонте, где сливались линии желтых песков и голубого неба, в качестве ориентира не за что было зацепиться глазами. Ориентир был один – солнце. С утра оно согревало с правой стороны, в обед пекло, как огонь костра, в затылок и к вечеру палило с левой стороны. Но даже в этом мертвом, как казалось на первый взгляд, царстве песка по верхушкам барханов иногда пробегали тонкие ящерицы и просматривались следы ядовитых змей, выползавших ночью на охоту. «Даже здесь есть жизнь!» – удивлялся Гаяр.
Когда солнце уперлось своими жгучими лучами в спину, эмир объявил короткий привал. Измученные лошади жадно тянулись к воинам, чтобы глотнуть воды из кожаных мешков, и, понимая ценность лошадей в таких тяжелых условиях, гулямы сначала напоили их, а потом позволили только по несколько глотков воды себе.
К концу дня на горизонте дозорные заметили силуэты всадников на верблюдах. Об этом они немедленно доложили эмиру. Тот сам выехал вперед, чтобы рассмотреть подозрительных людей, но те растворились в песках в сторону захода солнца. Гулямы рвались, чтобы догнать степных жителей, но Гаяр запретил делать это, так как погоня уводила отряд на запад, в сторону от нужного им направления движения.
Гор возразил:
– Они могли привести нас к воде!
– Они хорошо знают пески, враждебны и могут завлечь нас в засаду. В песках трудно вести бой. Поэтому идем только на север! – подвел итог Гаяр.
Следующие двое суток были самыми тяжелыми: лошади и люди выбились из сил, вода закончилась, а чтобы разжечь костер, нельзя было найти даже перекати-поле и воины питались вместе с лошадьми припасами из зерен злаков. И только на четвертые сутки, обогнув огромный ползучий и осыпающийся под ногами лошадей бархан, передовые дозорные заметили зеленую точку. Пока еще на большом расстоянии, но впереди ясно просматривался лагерь кочевников: зеленела скудная трава, паслись лошади, стояли юрты и курился дым от нескольких костров. Впереди гулямов ждали вода и еда.
