– Может, разобьем кош? – спросил Гор.
Излучина реки создавала соблазнительное место для устройства лагеря, который с одной стороны защищала бы река, а с другой, со стороны степи, непреодолимый рубеж для врага составляли бы двуколки с дальнобойными арбалетами. Но если перебраться через реку, то можно было не опасаться кочевников, которые преследуют отряд, выжидая удобного момента для нападения.
– Нет, здесь мы можем оказаться в западне. Кош разобьем на том берегу. Готовьтесь к переправе! Первая сотня за мной! Затем готовьте двуколки.
Гаяр подъехал к самому краю реки и его верный Гуло коснулся своими бархатистыми губами воды, смакуя ее. Гулямы затаили дыхание, наблюдая, как среагирует жеребец эмира на воду в реке. Бывали случаи, когда Гуло отказывался пить мутную воду рек в долинах Сирии. Но, шлепнув губами по бегущим гребешкам волн, жеребец нагнулся еще ниже и жадно принялся поглощать воду. А это был хороший знак! Много выпить воды ему не позволил Гаяр, дернув за уздцы коня – предстояло еще преодолеть вплавь реку. А отяжелевший после питья конь мог ослабеть и не справиться с переправой.
Гаяр спрыгнул с коня, передав уздцы Гору, так как только его еще слушался дикий по нраву жеребец, и принялся раздеваться, складывая походную одежду, чтобы не промокла при переправе, в кожаный мешок. Еще сотня гулямов последовала за эмиром, и берег покрылся ослепительно белыми телами с контрастно темными загорелыми лицами и кистями рук, выступавшими из-под одежды в походе.
– А я? – растерянно спросила Адоната. – Я не умею плавать!
– Ты такой же воин, как и мы. Раздевайся и крепко держись за стремя! Иначе одежда промокнет, станет тяжелой, и твоя кобыла может не вытянуть тебя.
Обнаженный Гаяр закрепил мешок с одеждой на седле Гуло, и искоса посмотрел на Адонату. Она вся вспыхнула, украдкой оглянулась по сторонам, но гулямы были заняты подготовкой к переправе и не обращали на нее никакого внимания, и несмело принялась раздеваться. Тело у нее оказалось стройным и изящным, с тонкой осиной талией. Гаяр подошел к персиянке и помог закрепить мешок с одеждой, а потом показал:
– Руку по локоть просунь между этими ремнями и вцепись в нее другой рукой, голову держи высоко над водой. Почувствуешь ногами берег – отпусти кобылу. И не бойся – я буду рядом! А теперь пошли в воду…
Жеребец Гаяра смело вошел в реку, и как только копыта потеряли опору, поплыл, работая передними ногами и фыркая на попадавшую в ноздри воду. Пока они плыли, Гаяр постоянно оглядывался на Адонату. Вначале персиянка высоко держала голову, но на середине реки начала слабеть и несколько раз окунулась с головой, не в силах удержать голову выше уровня воды. А когда плохо закрепленное седло под тяжестью ее тела сползло на левую сторону, то совсем скрылась под водой.
Гаяр хлопнул по шее своего жеребца и приказал:
– Вперед, Гуло, вперед!
А сам, умея хорошо плавать, нырнул и, нащупав под водой тело Адонаты, приподнял ее, чтобы она глотнула свежего воздуха.
– Дыши, я рядом! Не бойся. И держись за стремя!
Жадно глотнув несколько раз воздуха, она выдохнула:
– Я не боюсь! Но я едва не захлебнулась!..
Противоположный берег оказался пологим и Гаяр вынес ослабевшую Адонату на руках. Ее густые волосы намокли и тяжелым покрывалом укрыли тонкие плечи и выступавшую грудь. От свежего ветра персиянку затрясло, ее смуглое тело покрылось пупырышками, и она вся сжалась в комок.
