Гор являлся товарищем и ближайшим помощником Гаяра, и был также быстр на расправу, как и он сам. Но воины халифа – это не просто вооруженное племя арабов-соплеменников, которых по каким-либо причинам можно было ограбить или убить. Такими действиями можно было оскорбить халифа, нарушить закон, и поссорить могучего султана с благословенным халифом. Хотя и сам халиф, направив воинов для нападения на гулямов, также преступил закон.
– Скажи, у нас все готово к походу?
– Да, эмир.
– Тогда выступаем сегодня, когда солнце встанет в зенит! Собирай воинов.
Адоната наблюдала за решительными действиями Гаяра, пытаясь встретиться с ним глазами, но он ни разу даже не взглянул на нее. Только опустил руку на ее плечо и приказал:
– Все время будь рядом со мной!
– Я поняла тебя, мой повелитель! – ответила Адоната.
Гаяр удивленно обернулся, и ей не хватило воздуха – его ярко-голубые глаза смотрели на нее укоризненно.
– Адоната, я не могу быть твоим повелителем, если ты только сама этого не захочешь. Я повторяю: дочь шаха, ты свободна и вольна поступить, как тебе заблагорассудится!
Взгляды эмира и персиянки встретились, и странные чувства проснулись в их душах, поселив ненужное волнение.
– Если позволишь, то я хочу быть рядом с тобой! – твердо заявила Адоната.
Ей некуда было идти на свободе! Всех родных арабы, в азарте сражения, лишили жизни. Она с ужасом вспомнила, как захвативший в плен воин схватил ее за волосы и жадно уставился на лицо, пораженный широко расставленными большими глазами пленницы. От него шел запах пота осла, а руки, тянувшиеся к ней, были покрыты кровью и корочкой грязи. Адонату спасло то, что второй араб, завистливо посматривая на добычу товарища, посоветовал не торопиться, так как за нее можно взять на невольничьем базаре много серебряных монет.
Они снова встретились взглядом, и суровый эмир неожиданно признался:
– Никогда не видел у женщин таких широко расставленных глаз!.. Я принимаю твой выбор – оставайся!
– А я никогда не видела глаз такого цвета, как у тебя! Мне кажется, что наши глаза – это глаза судьбы.
– Но об этом могут знать только боги! – возразил Гаяр. – Идем в лагерь!
«Пожалуй, он прав! Надо спросить у огня сегодня ночью на привале, – подумала Адоната. – Он не обманет!» Ее мать, византийка, признавала огнепоклонничество некоторых персов и научила дочь общению с огнем, считывая с языков его пламени тайну будущего.
Направляясь в свой лагерь на окраине города, гулямы опасались нового нападения и по пути часто оглядывались, готовые к новой схватке. Но все прошло благополучно, и отряд эмира Гаяра через некоторое время снялся с привала и покинул окрестности города. До темноты оставалось не так много времени, и нужно было отыскать надежное место для новой стоянки. А это было не так просто, учитывая, что отряд Гаяра насчитывал десять сотен первоклассных воинов. Вдобавок, для дальнего похода у каждого из них имелось три лошади: одна для передвижения, вторая для перевозки груза, а третья для боя. Третья лошадь шла налегке. Лишь два колчана со стрелами и притороченное копье с лиловым хвостом, признаком принадлежности хозяина к избранным воинам египетского султана, являлись ее грузом. Дополняли отряд два десятка двуколок с мощными китайскими арбалетами для безопасного уничтожения врагов на большом расстоянии.
Уже в сумерках отряд остановился в развалинах старой греческой крепости, выставив несколько сторожевых постов. Обустройство коша – укрепленного лагеря на месте привала – непременное правило при походах гулямов. Поэтому враги никогда не могли их застать врасплох.
