Теперь наступила очередь связанных между собой лестниц. Спешившиеся гулямы под защитой огня лучников понесли лестницы к стене башни. Еще немного времени и воины, прислонив лестницы, начнут подниматься на стены, чтобы уничтожить укрывшихся внутри горцев. И в этот момент произошло невероятное!
Между зубцов башни появилась высокая фигура человека в белоснежных одеждах, и он высоким женским голосом закричал на двух языках: арабском и персидском.
– Пощади, о великий эмир! Мы отдадим полученное от твоих врагов золото и пропустим тебя в горы! Только не убивай нас!
Он протянул руки и уронил к подножию башни кожаный мешочек, наполненный золотыми монетами.
– Кто это? – изумился Гаяр, обращаясь к Адонате.
За несколько дней похода он уже не раз вел с ней беседы, расспрашивая о Византии, и всегда получал исчерпывающие объяснения. Постепенно он проникался уважением к персиянке: она, несмотря на то, что была женщиной, многое знала. И в этот раз, невольно Гаяр обратился к ней за разъяснением, так как мужчина – у него были усы и борода! – был совсем не похож на воина.
– Это евнух! Среди народов на краю гор и равнины есть разные люди…
С появлением человека в белых одеяниях гулямы прекратили обстрел башни, ожидая дополнительных указаний от эмира.
Не дождавшись ответа, евнух поднял руки, и на стену башни вышло еще с десяток мужчин в белых одеяниях. Они высокими чистыми голосами на неизвестном Гаяру древнем языке запели песню, скорее похожую на плач и жалобные женские причитания, чем на мелодию. Хор евнухов крепчал и брал самые высокие звуки из человеческого голоса. Казалось, что они прощаются с жизнью и так страдают, что невозмутимые и жестокие гулямы застыли от ужаса.
– Подберите мешок и проверьте – есть ли в нем золото! – распорядился Гаяр.
Один из воинов подскакал вплотную к башне и, изогнувшись в седле, подобрал кожаный мешочек. Через мгновение мешочек уже был в руках Гаяра. Внутри он был наполнен золотыми персидскими монетами и эмир взвился:
– Персидские монеты! Это кто же из персов надумал помешать нам?!
Но Адоната разочаровала его. Она указала на знаки на мешочке:
– Смотри, это не персы! Моим соплеменникам сейчас не до интриг. Здесь знаки другого народа!
Действительно, на мешочке с монетами несмываемой краской были нанесены знаки, не имеющие отношения к персам. Что-то знакомое показалось в них Гаяру, но он не мог вспомнить, где их недавно видел.
– Что делать будем, Гаяр? Продолжаем атаку? – спросил Гор.
Хор из евнухов на стене башни по-прежнему смущал гулямов своим неестественным пением, напоминающим то истошный плач маленького ребенка, то причитания несчастной матери, и у воинов появилось непреодолимое желание поскорее покончить с горцами.
Гаяр еще раз взглянул на башню. Он был спокоен, так как не знал жалости к врагам. Но он был эмиром и должен был принять правильное решение. Атака принесет потери. Загнанный в угол зверь, даже чувствуя кончину, будет огрызаться, и кто-нибудь из его воинов погибнет. А это не входило в его планы.
– Прекратить нападение, вернуть воинов! Сначала двигаемся на запад, а потом пойдем в другом направлении.
Гаяр не собирался идти на север по западной части гор, где по берегу моря стояли сильные греческие колонии, но хотел ввести в заблуждение защитников башни. Пусть они его ложное движение примут за истинное направление пути.
Гор догадался о его задумке:
