– Мы ещё не закончили, Барби, – шепчет, играя подушечкой пальца с моим клитором. Удовольствие вспышкой разрывает всё вокруг. Произносит громко: – Потом Динар. Я тут воспитанием займусь.
Ох.
23. Глава 11.2
– Хасан, надо перетереть, – настойчивее зовёт Динар. – Это срочно.
Боже, я надеялась, что друг Хасана послужит предохранителем. Но нет. Возможный свидетель никак не пугает мужчину.
Демидов лишь сильнее наваливается на меня. Его пальцы продолжают играть с клитором. Надавливают, гладят, сжимают.
У меня перед глазами огни взрываются. Пульсация между ног усиливается, отдавая жёсткими ударами по всему телу.
Я приподнимаюсь на носочки, стараясь сбежать от острых ощущений. Но делаю лишь хуже.
Подаюсь бёдрами к горячим пальцам. Мышцы сводит спазмами удовольствия. Сердце с ума сходит от тихого смешка Хасана.
Нельзя так. Там за стеной его друг. У них дела. Важные! И за меня ценник назначили. А я… А он…
Боже. Рядом с Хасаном кто-то поджаривает мой мозг. Тот пеплом оседает, ни одной связной мысли. Только химические реакции от близости.
Прикосновения мужчины оставляют ожоги. Я пылаю. Живот пульсирует в ожидании, каждая клетка кричит от нетерпения.
Еле шевелю пересохшими губами, стараясь выдавить протест. Но срывается лишь судорожный вдох.
– Тише, лапуль, – Хасан прикусывает мочку моего уха. Стыд рвёт щёки, краской сползает до самых ключиц. – Ты же не хочешь, чтобы Динар нас услышал?
Не хочу! Меня трясёт от мысли, что о происходящем кто-то узнает.
Но при этом не могу ничего с собой поделать. Ожидание, напряжение, желание смешиваются в единую пульсирующую массу. Ещё чуть-чуть…
Хасан не торопится. Он прекрасно знает, что делает. Как заставить меня потерять остатки самообладания.
– Динар, через полчаса, – сквозь эхо сердцебиения доносится голос Хасана.
Тело предательски пульсирует, хочется исчезнуть, слиться со стеной, но Хасан не даёт мне такого шанса.
Мужчина двигает пальцами по влажным складкам. Раздвигает их, размазывает мою смазку. Заставляет прочувствовать, как я возбудилась.
– Новые правки пришли, – цедит Динар. — Либо сейчас, либо потом мне с трупом возиться. Сейчас.
Я дёргаю, молюсь, чтобы Хасан остановился. Ушёл говорить с другом. Хоть капельку стыда нашёл.
Но, кажется, я все приличия из него выбила. Я не хотела, правда!
И всё, что мне остаётся, это задыхаться между желанием и стыдом.
Хасан едва ощутимо поглаживает клитор. Горячая волна пробегает по телу. И тут же отступает, оставляя после себя холод.
Мужчина уводит пальцы. Будто случайно пропускает самое чувствительное место. Обводит бедро, сжимает его, поглаживает, давая мне глоток передышки, и тут же отбирает его.
И снова.
Касание.
Отступление.
Я почти скулю. Сжимаю зубы. Он издевается. Он наслаждается этим. И я решаю, что не поддамся. Не выдам себя. Ни за что не поддамся на его игру!
Но Хасан чувствует мой настрой. Резко меняет темп. Палец скользит точно по клитору, давит, растирает. О, боже.
Тело тут же взрывается сотнями искр. Горячий жар пронзает меня, прошивает позвоночник, заставляет выгнуться навстречу.
Проклятье!
Я мысленно пищу, прикусываю свою ладонь, чтобы удержать звуки внутри. Хасан вводит в меня два пальца, заставляя трепетать от ощущения.
Подушечки давят на стенки, разгоняют жар быстрее. Мне кажется, я вся плавлюсь. Растекаюсь от этой близости.
Ощущения размываются, липкий жар обжигает кожу. Моё хриплое дыхание с фразами мужчин. Я не слышу их. Вернее, слышу, но не понимаю. Всё сливается в единый, сводящий с ума поток.
