Хайо, адотворец - страница 7
Он швырнул листочек бумаги через перила, тот со стремительностью ножа полетел к Хайо, остановился перед самым ее носом и плавно опустился вниз. Она его подхватила.
На нем была надпись: 留眼川大明神
Тодомэгава Даймёдзин.
На обороте каллиграфически выведено более мелким шрифтом: 陰陽寮 呪解師 3級
Проклятолог-медиатор Онмёрё: третий уровень.
Хайо вспомнила это слово – Онмёрё, его произнесла богиня в терминале. И еще: в Онмёрё люди и боги работают вместе. Дзун так говорил. Эта служба функционировала параллельно с полицией, специализируясь на конфликтах, которые возникали между богами и людьми, и оставляя в ведении полиции только межчеловеческие проблемы.
Хайо с ужасом поняла, что этот мальчик с массивными мешками под глазами и клубящимся меж зубов дымом – бог. По идее, безголовая лошадь должна была чуть раньше навести ее на эту мысль, но она провела на Оногоро только пару часов.
– Благодарю за сотрудничество, – рявкнул Тодомэгава, пришпорил своего безголового скакуна, и они одним прыжком растворились в небытии.
Мансаку повертел в руках бумажку с именем божества и пробубнил:
– Дзун, идиот. Во что надо было вляпаться, чтоб тебя искал проклятолог?
Хайо повернулась к квартире Дзуна:
– Попробуем выяснить.
Они бросили корзины у входа, разулись, включили свет и занялись тем, в чем семья Хакай преуспевала – после адотворения – лучше всего: расследованием.
На первом этаже располагалась гостиная, она же кабинет. Мансаку направился к стоящему в углу комоду, а Хайо – к столу. Она опустилась на четвереньки, и под коленом что-то хрустнуло.
В переплетении волокон татами блеснули белые крошки, похожие на хрусталь, и едва Хайо увидела их, как заметила и пятно на полированной столешнице: слегка пыльное, беловатое, оставшееся от вытертой жидкости, как меловой след от высохшего пота.
Хайо потрогала его, потом лизнула палец. Соль.
Мансаку вдруг вскрикнул и помахал листком серо-голубой бумаги:
– Тут интересное письмо от Коусиро. Смотри.
11-е, Пятый месяц
Нии-сан, не ходи в Син-Кагурадза.
Меня проверял Волноходец. Вердикт: на мне нет проклятия. Неприятности происходят со мной постоянно, во мне столько невезения, что я не могу подвергать тебя опасности. Я могу случайно передать тебе ее через нашу эн, и чем она крепче, тем сильнее ты пострадаешь. Проверять я не рискну, мне не везет.
Было бы это проклятие – я бы мог обратиться в Онмёрё, к проклятологу, там бы помогли разобраться, кто меня проклял, я бы его нашел и наподдал.
Но меня никто не проклинал. Я просто невезучий.
Не ходи в Син-Кагурадза, пока я не скажу. Лучше пиши, если хочешь поговорить.
Письмо было датировано одиннадцатым числом. Послание для Хайо и Мансаку – тринадцатым. Сегодня – пятнадцатое. Получается, Дзун отсутствовал уже два дня.
– Ну, что скажешь? – Мансаку вывел Хайо из задумчивости.
Она покачала головой:
– Это не поможет найти Дзуна.
Однако неудачи – ее конек, так что она все же мысленно сделала себе пометку насчет «невезучести» Коусиро.
Над ней что-то блеснуло. Хайо задрала голову. В углу под потолком виднелся домашний алтарь-полка. Три ниши в обрамлении темных веточек сакаки. Каждому богу полагалась своя арка и плошка для подношений. В центре стояло круглое зеркальце – это оно бликовало. В каждой нише лежала записка с именем и обещанием божественной защиты, но Хайо снизу было не разглядеть.
Мансаку с тревогой посмотрел на полку и помахал:
– Мы не воры и не взломщики, честное слово.
Похожие книги
