Купцы поклонились и пожелали беку многие лета.
– Крпо, – позвал бек одного из слуг, – уведи этих людей в свою палатку и прими их, как приказал бог принимать гостей. Позови сейчас же знахаря, чтобы перевязал им раны. Поручаю их тебе, и если будет какая-нибудь жалоба, ответишь головой.
Купцы снова поблагодарили и, поклонившись, вышли.
– Видишь, уважаемый мюдир, какие бывают случаи! Иди теперь разыщи, какой сатана ограбил их! Я уверен, что это не из наших курдов. Я жестоко наказываю разбойников, а потому из страха никто не осмеливается на такие дела. Но очень часто приходят разбойничать в нашу сторону из Персии и из других мест Кто может узнать перса, если он одет курдом? Это часто бывает и причиняет нам немало хлопот; однако я постараюсь изловить их, авось, удастся.
– Ахме, – обратился он к своему двоюродному брату, все время молча сидевшему в палатке. – Возьми с собой двадцать всадников из наших храбрецов и прежде всего отправляйся на место ограбления каравана. Разыщи там следы лошадей, расспроси соседних пастухов, – словом, сделай все, что нужно. Ты ведь не нуждаешься в советах, опытен в таких делах. Я не потерплю, чтобы на моей земле был грабеж. Это позорит мое имя.
Ахме сейчас же отправился в путь для исполнения приказания бека.
– У Ахме собачье чутье. Если разбойники не ушли далеко, то он их накроет, – сказал бек.
– Это видно… – заметил мюдир многозначительно.
Была уже поздняя пора. По приказу бека, подали ужин; наелись, напились, и бек, пожелав своему гостю спокойной ночи, отправился в свою палатку. Он не забыл сделать нужные распоряжения к отъезду мюдира.
Последний долго не мог уснуть и о чем-то думал.
Палатка бека состояла из двух отделений. В одном помещались женщины, а другое служило приемной бека.
Устройство палатки было просто и мало отличалось от бедных палаток курдов пастухов; она была сшита из черной материи, сотканной курдианками. Войдя в приемную, бек приказал слуге, сопровождавшему его, опустить занавеси и уйти. Он сел и стал кого-то ждать; фонарь, висевший на потолке, коптел и тусклым светом освещал палатку. На женской половине было тихо: видно, там все спали.
Вошел Крпо, тот самый курд, которому были поручены ограбленные купцы.
– Успокоились твои гости? – спросил бек, пристально глядя ему в лицо.
– Благодаря милости господина моего… – ответил «лукавый курд. – Они поужинали, выпили и, благословив твое имя, легли спать. Авось, приснится им, что товары их найдены…
– «Мертвец не вернется из ада»… – сказал бек насмешливо. – Где спрятали награбленное?
– В нашей деревне, у хромого Ало.
– Хорошие вещи?
– Никогда бог не посылал нам такого добра, бек: золото, серебро, шелковые изделия – словом, найдешь все, что захочешь.
– Никто вас не видел, когда входили в деревню?
– Некому было и видеть – все крестьяне отправились со своими стадами на пастбище, осталось только несколько семейств армян, но и они, как слепые куры, как только смеркается, ложатся спать, боясь выйти из своих лачужек.
– Куда спрятали товары?
– Я сказал уже, в доме Ало. У этого старого волка в доме тысяча закоулков, в одном из них и спрятали добро… сам черт не найдет. Вот я и ключи захватил с собой, – сказал он, вручив беку пару ключей.
– Ну, это хорошо, – заметил бек, – Ало – верный Человек, не первый раз он нам помогает.
Потом Крпо начал рассказывать, как они напали на караван, ограбили его и какую проявили отвагу.
