Хеску. Кровь Дома Базаард - страница 36

Сам Олия семьей так и не обзавелся. Сначала понимал, что не сможет ее обеспечить, потом рвался вперед, прогрызая себе путь наверх, затем был слишком занят делами клана… А потом стало поздно. И хотя у хеску было принято заводить много детей и держаться за семью, о своем положении он не беспокоился: семья его была не настолько родовита, чтобы желать ее продолжения, а воронов в Сат-Нареме и без его вклада хватало.

И вот теперь он пытался понять то, что можно было только почувствовать.

– Так что не осуждай меня, Олия. – Тиор повернулся к своему советнику, и взгляд его черных глаз обжег, словно раскаленный уголь, напоминая, кто он. – Я не хочу потерять последнего детеныша рода Базаард.

Олия сглотнул и ссутулился, незаметно для самого себя вцепившись пальцами в край стола. Нет, не помягчел сердцем Владыка, не утратил прежней силы! Испуганный импульс таэбу вырвался сам собой, придя к Тиору ощущением слепой покорности.

Взгляд Владыки потеплел, и легкое ободрение коснулось сознания Олии. Он выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание, и сел ровнее.

– Какая, – он отхлебнул из пиалы, смачивая пересохшее горло, – какая она, шамари?

Он сомневался, что на его веку глава клана сменится, что ему придется общаться с новой ша-Базаард, но любопытство взяло верх. Олия почти не покидал внутренний мир, и девочка, воспитанная как человек, была для него диковинкой.

– Скоро увидишь. – Тиор улыбнулся одними губами. – Уверен, Совет не преминет воспользоваться ситуацией и устроить из этого слушания представление, так что мне нужны все, кто имеет хоть какой-то вес. И ты, конечно.

Последняя фраза разлилась по телу Олии торжествующим теплом, заискрилась в крови признанием важности его роли.

– Мои руки в твоей воле, – прошептал он и склонил голову, чувствуя, как сердце затапливает благодарность и гордость. – Что я могу сделать для тебя, Владыка?

Они говорили долго. Так долго, что высох плащ на вешалке, а кувшин с пиной опустел. Так долго, что прекратился дождь, а небо над дальними кленами из черного стало серым, готовясь принять рассвет.

Когда сумерки нового дня окутали Марак, Олия встал со стула и, попрощавшись с Тиором, покинул замок и этот мир, вернувшись в Сат-Нарем.

А Тиор, задумчиво приложив длинный палец к губам, остановился перед книжными полками, скользя взглядом по тисненым названиям на корешках. Одним из самых ценных качеств Олии являлось умение задавать правильные вопросы. На которые у Тиора пока что не было ответов.

Твердыня клана сов называлась Оухшикаф и находилась где-то в человеческом мире.

Примерные координаты остальных одиннадцати твердынь не являлись тайной, хоть сами они и были скрыты от людских глаз: лисы, например, обосновались в Ирландии, журавли в Азии, оплот клана псовых стоило искать во Франции, – однако, где во внешнем мире обитал Совет, а вместе с ним и весь клан сов, не знал никто, кроме них самих.

К Оухшикафу от каждой твердыни вела зачарованная дорога, такая же, что соединяла все остальные кланы, позволяя им преодолевать сотни и даже тысячи километров человеческих территорий за несколько десятков минут.

Оухшикаф, окруженный густым сосновым лесом, стоял на берегу безымянного моря, неизменно тревожно накатывающего серо-синие волны на галечный берег, и являл собой величественное строение небывалых размеров. Огромное медно-коричневое треугольное здание тянулось в небо тремя конусами широких башен-вершин; массивные строгие двери обрамляли белые столпы колонн, широкие незастекленные окна, лишенные каких бы то ни было драпировок, поясом охватывали башни, смотря на все стороны света.