– Что тяжелее, Том: книги или Наша Джейн? – спросила я, неся шесть книг.
– Книги, – тут же ответил он, спустив с рук хрупкую сестренку, и взял у меня книги, а я приняла на руки Нашу Джейн.
Наконец мы добрались до дому. В лачуге было полно дыма, так что у нас сразу покраснели глаза.
– Что будем делать, мама? – спросил Том Сару. – Наша Джейн так устает, а в школу ходить надо.
Сара внимательно посмотрела в глаза дочке, коснулась рукой ее бледного личика, потом, нежно подняв, перенесла ее в постель.
– Чего ей надо, так это врача, но у нас на них нет денег. Вот почему ваш папа меня так бесит. У него есть деньги на вино, на женщин, а вот на врача для своих родных – нет.
С какой горечью она это произнесла!
В ночь на воскресенье меня обычно посещал кошмар, один и тот же, так что я даже возненавидела эти ночи. Мне снилось, что я одна в нашей засыпанной снегом лачуге, совсем одна. И, просыпаясь, я каждый раз плакала.
– Все хорошо, – успокоил меня Том в одну из таких ночей, когда мне приснился мой кошмарный сон. Он перебрался со своего места на полу у печки поближе и обнял меня. – Я тоже время от времени вижу страшные сны. Не плачь, все мы здесь с тобой. Нам и пойти некуда, только в школу и обратно, в церковь и обратно. Хорошо бы не было этого «обратно», правда?
– Папа меня не любит, а вас любит – тебя, Фанни, Кейта и Нашу Джейн, – всхлипывала я и чувствовала себя еще более несчастной. – Я что, такая страшная, меня так трудно выносить, что ли, Том? За что папа меня не любит?
– Да нет. – Том насмешливо скривил губы. Он казался озадаченным. – Ему чего-то вроде волосы твои не нравятся – я слышал, он как-то матери говорил. А по-моему, у тебя красивые волосы, ей-богу, красивые. Не такие противно-рыжие, как у меня, и не такие бледные, как у Нашей Джейн. И не такие черные и прямые, как у Фанни. У тебя ангельский вид, хоть волосы и темные. Я думаю, ты самая симпатичная девочка в горах. И в Уиннерроу тоже.
В горах и в долине было много хорошеньких девочек. Я благодарно обняла Тома и отвернулась. Что он понимает в девичьей красоте? Я уже знала, что существует мир за пределами гор – огромный, чудесный, который я когда-нибудь увижу.
– Хорошо, что я не девочка, – потешался на другой день Том и покачивал головой, удивляясь сестре, которая может легко переходить от плача к смеху. – Надо же, стоит сказать глупый комплимент – и она уже счастлива!
– Значит, ты неискренне говорил вчера? – спросила я упавшим голосом. – Значит, я тебе не нравлюсь?
Он повернулся ко мне и сделал страшное лицо:
– Знаешь, ты так красива, как я сейчас, и я женился бы на тебе, став старше, если бы мог.
– Ты говоришь это, как только научился произносить слова.
– Эу, тебе-то откуда знать? – не поверил Том.
– Кстати, ты же знаешь, мисс Дил хочет, чтобы ты старался поправить свое произношение и говорить грамотно, без всяких там «эу». Учись говорить правильно.
– Зачем? – Зеленые глаза Тома озорно блеснули. Он вытащил из моего «конского хвоста» красную ленточку, и волосы рассыпались на ветру. – Кому тут в горах нужны мои грамматика и дикция? Ни маме, ни папе – никому. Только тебе да мисс Дил.
– А кого ты больше всех любишь в мире? – спросила я.
– Прежде всего тебя, на втором месте – мисс Дил, – со смехом произнес Том. – Но ты не можешь быть мне женой, значит я беру курс на мисс Дил. Я попрошу Бога, чтобы она подождала прибавлять в возрасте и терять красоту, а я догоню ее и женюсь, и она перечитает мне все книги в мире.
