– Михельсон, – произнёс Давид, ощутив, что в горле пересохло, отчего слова получились похожи на хрип.
Она подняла на него взгляд и замерла.
– После рабочего дня зайдите ко мне, – велел он, стараясь не выдавать истинных чувств.
Он не хотел спугнуть её раньше времени. София кивнула. Давид тоже кивнул и молча развернулся на каблуках. Прошёл в кабинет. Сел. «Сохраняй невозмутимый вид, – говорил он себе, – будто ничего не произошло. Пока все не разбрелись, а она не пришла в твой кабинет, веди себя совершенно нормально».
Давид взял в руки очередные результаты анализов. Пальцы стиснули бумагу.
«А потом убьёшь сучку».
Видимо, что-то всё-таки выдало Давида. Может быть, то, что он разрешил всем уйти с работы вовремя, даже Фантэ, который не доделал отчёт. Вероятно, это настолько выбивалось из его образа, что, пока коллеги собирались домой, София заглянула к Давиду и, смущённо улыбаясь, произнесла:
– Простите, доктор Сезар, мы могли бы перенести разговор на завтра? Дело в том, что…
– Нет! – рявкнул он, делая из стопки бумаг идеальный прямоугольный параллелепипед, стуча по столу разными гранями.
София вздохнула и вышла, но через пару минут предприняла ещё одну попытку сбежать.
– Я понимаю, вы наверняка хотите обсудить что-то очень срочное, но, быть может, сделаем это по телефону? Мне действительно, на самом деле, очень-очень нужно уйти прямо сейчас…
Давид поднял на неё холодный взгляд. Несколько мгновений молчал. Затем спросил:
– Зачем?
Она досадливо закусила губу, отвела взгляд в сторону.
– Это личное…
– Тогда нет.
Другие сотрудники только-только покинули А-18, и Давид встал из-за стола. София сделала два шага назад, дверь за её спиной отъехала в сторону, позволив выйти в основное пространство лаборатории. Давид шёл ей навстречу, вынуждая продолжить отступление.
– Статья сто сорок шесть! – воскликнула София, огибая один из столов, чтобы тот разделял её и Давида.
– Что? – опешил он, остановившись.
Ещё до того, как она ответила, в его голове замелькали различные газеты, затем реестры статей расходов, кодексы. Уголовный кодекс. Триста восемьдесят статей, может включать и сто сорок шестую. Он мысленно пролистал список статей, дошёл до нужной и, наконец, хмыкнул. Его лицо разгладилось.
– Убийство, – выпалила она, глаза испуганно глядели на него из-за тонких стёкол. – От шести до пятнадцати лет.
Очки совершенно не искажали черты, а значит, либо у Софии не такое уж плохое зрение, либо это вообще были стёкла без диоптрий. Фальшивка!
– Я в состоянии аффекта, – Давид многозначительно поднял брови.
София примирительно подняла руки.
– Ладно, что я сделала? – спросила она, вызывая душащее бешенство. – Это по поводу дистиллятора?
Давид не мог поверить своим ушам: она действительно собиралась отпираться?
– А ты не знаешь, Лотти? – процедил он. – Или называть тебя Софи?
Она выглядела искренне растерянной.
– Чего?
– Лучше скажи правду сейчас, объясни, зачем так поступила, и, клянусь, не причиню тебе вреда. Физического.
– Доктор Сезар, – осторожно начала София, – вы что… вы… мне угрожаете? На… на рабочем месте? Знаете, я могу за себя постоять! – но её голос так заметно дрогнул, что последняя фраза прозвучала совершенно неубедительно.
Давид начал сомневаться в себе и своих суждениях. Девчонка говорила настолько искренне, настолько правдоподобно недоумевала из-за его слов, что можно было подумать, он ошибся…
