Празднично одетый горожанин аж подпрыгивал от злости. Он кричал и грозил кулаками, вот только на его месте К. поостерёгся бы высказывать претензии. Потому что напротив обывателя расположилось нечто удивительное и явно опасное.
К. тронул Хи за ухо и попросил приблизиться.
– Дядюшка Кварц! – всплеснула руками девушка.
«Похоже, у неё тут полгорода дядюшек», – с раздражением подумал К. и замер с открытым ртом.
Это был механический человек высотой со здоровилу, но шире раза в три. Толстенные ноги с коленями как у кузнечика, вывернутыми наоборот, и почти куриными стопами. Одна стальная ручища тычет пальцем в горожанина, а вторая то и дело с лязгом сжимается в кулак. Бочкообразный торс из сияющего металла, инкрустированный дорогим деревом, то и дело выпускает струи пара.
Тулово заканчивалось сверху немного утопленной платформой, ощетинившейся рычагами. Ещё на ней располагалось кресло, в котором восседал невырослик в серо-зелёном колете. Талию пересекал широкий пояс с тысячей карманов. Он был безногий и старый.
Из левой глазницы невырослика торчала штука, похожая на подзорную трубу, а череп до ушей обвивал полуобруч, который затем уходил вниз и пролегал под подбородком – словно челюсть держал.
– Ты чего мне продал, Кварц? – орал горожанин. – Твоё денежное дерево – сплошной обман!
– Ты забываешься, Дитр, – голос у полумеханического мужчины переливался с одного тембра на другой. – Если следовать инструкциям, на дереве вырастают самые натуральные купюры.
– Так-то оно так. Но цветёт твоё механическое растение раз в месяц. А удобрять его нужно такими же же купюрами, только измельчёнными! Я подсчитал: на удобрение уходит больше денег, чем потом вырастает.
– Так я ж тебе не денежный станок продал, – переливался механический мужик, – а красивый сувенир.
– Ты этого не уточнял!
– Инструкцию надо читать, дубина! А теперь пошёл прочь, иначе так засвечу, что потом за механической челюстью явишься.
– Прекратить скандал! – заорал, перекрикивая толпу, констебль. Он подъехал к спорщикам на самобеглой трибуне. – Иначе оштрафую обоих.
– Я в своём праве, – крикнул Кварц, и бочкообразное тулово пыхнуло в горожанина паром. – Патент на торговлю есть. Инструкцию к каждому товару – прилагаю. Все вопросы к этому скандалисту.
– В праздник положено веселиться, а не дебоширить. Пока только предупреждение. Потом будет штраф. Ты меня услышал, Дитр?
– Я ещё до тебя доберусь, Кварц. Попомни мои слова. Чёртовы недомерки – один обман от вас!
Здоровила, плюясь и фыркая, смешался с толпой.
– Привет, дядюшка Кварц, – звонко крикнула Хи.
Мехатон с лязгом, скрипом и грохотом развернулся на голос:
– Малышка Хи! Рад тебя видеть.
К. едва успел соскользнуть на землю. В следующий момент полумеханический гигант обнял девушку своими стальными лапами – вопреки опасениям К. очень осторожно.
– Спасибо за те шестерёнки со свалки, малышка. Ты мне очень помогла. Подожди-ка…
Стальные пальцы зашарили в огромной кожаной сумке, висевшей на бедре.
– Да что ты, дядюшка, – всплеснула руками Хи. – Не надо денег. Я ж по-соседски. И потом мне Огастеус с друзьями помог.
Глядя на самодовольное и спесивое лицо Кварца, К. понял две вещи. Первое: пожилой невырослик считал ниже своего достоинства лично копаться на свалке и не гнушался прибегать к помощи хрупкой девушки. Второе: чёртов Огастеус совсем недавно составлял заметную часть её жизни. Настроение резко упало.
