Ее грудина по-прежнему выпирала, подобно вилочковой кости у птиц, а сердце по-прежнему было перекошено набок. Рентген показал, что Бесс Марчон имеет все признаки синдрома Азы Рэй.
Несмотря на события последнего года, мама не прекратила своих исследований.
Она пятнадцать лет разрабатывала лекарство от астмы, которое тестировала на мышах и тайком давала мне. Разумеется, это в высшей степени противозаконно. Когда она наконец рассказала мне правду, то еще долго смотрела на меня, а потом добавила: «Когда твой ребенок болен, ради его спасения ты пойдешь на что угодно, и никакие законы тебя не остановят. Я бы и не такое сделала».
Я говорила, что мама у меня рок-звезда научного мира? Упоминала, что ее команду, вероятно, ждет номинация на Нобелевскую премию? Мыши, способные задерживать дыхание, – это настоящий прорыв в медицине. Возможно, маме и ее коллегам удастся создать универсальное лекарство от астмы, которое параллельно будет защищать человека от содержащихся в воздухе токсинов, позволяя ему часами удерживать кислород в легких. Препараты, которые разрабатывает мамина команда, в основном направлены на лечение наследственных заболеваний, но могут принести пользу и здоровым людям – подготовить их иммунные системы к противодействию химическому оружию. Кто знает, что ждет нас в будущем? Не болезни, так война.
Папа с мамой почему-то всегда верили в чудеса. Я вот своими глазами видела невозможное, а они – нет. Или они что-то от меня скрывают?
Если Хейуорд и в самом деле здесь, им грозит большая опасность. Она убьет их и глазом не моргнет, если ей дадут такой приказ…
Все возможные страхи подтачивают меня изнутри. Но что же делать? Круглые сутки себя изводить?
У меня есть еще один повод для беспокойства: родители хотят, чтобы Хейуорд вернулась, я это вижу. Поэтому им лучше не знать о ее возможном визите. Магонцы отравили ей разум, настроили ее против людей. Она не желает иметь ничего общего с утопленниками, даже если эти самые утопленники – ее биологические родители.
Иногда мама подолгу стоит во дворе нашего дома и смотрит в небо. Конечно, я ее не виню. По разным не зависящим от нас причинам ни мне, ни Хейуорд так и не удалось стать для нее идеальной дочерью.
Папа тоже ждет Хейуорд, но относится ко всей ситуации куда спокойнее. Он, видите ли, нутром чует, что дочка скоро вернется домой. Как, почему – он не знает, у него просто такое чувство. В этом весь папа.
В данный момент папа балансирует на стремянке, развешивая по стенам гирлянды, которые смастерил в мою честь. Он совершенно помешался на морских узлах, но никак не научится их завязывать, а рыболовная сеть, которую он сплел из золотых нитей, имеет скорее эстетическую, нежели практическую ценность. Когда я прохожу мимо, он кидает мне на плечо игрушечный якорь.
ВСПЫШКА – и я начинаю видеть глазами Кару. Откуда-то издалека доносится непонятное жужжание, и Кару с любопытством прислушивается.
Какое-то оно знакомое, это жужжание, но сокола занимает другое: он разглядывает магонский военный корабль, плывущий вдалеке, и перекликается с привязанной к его мачте гигантской летучей мышью. Ее голос звучит странно, с надрывом, так, что хочется заткнуть уши. Может, ей страшно?
Кару стрелой летит по направлению к судну, и тут я замечаю черную точку, с быстротой молнии атакующую парус-летучую мышь. Парус вскрикивает от боли, Кару пускается в погоню…
