Я решила воспользоваться заминкой и буквально пролетела мимо них. Вбежала в дом и пулей направилась в свою комнату. Закрыла за собой зверь и прислонилась к ней. Сердце в груди бешено колотилось. Когда, наконец, удалось его унять, я включила свет и беспомощно опустилась на кровать. Не знаю, сколько я так просидела, но неожиданно дверь резко распахнулась. Максим влетел в мою комнату и остановился посередине. Он все еще тяжело дышал.
— О чем вы говорили? Что он имел ввиду?
У меня больше не было сил. По щекам уже потекли слезы.
— Максим, уходи немедленно. Я не хочу с тобой разговаривать.
— Я не уйду, пока ты не ответишь.
— Пошёл вон! — Заорала я и вскочила со своей кровати. — Убирайся! Иди к своей Оле, с которой у тебя через неделю свадьба!
Он не сдвинулся с места. Так и продолжал на меня смотреть немигающим взглядом. А у меня уже просто началась истерика. Я схватила с кровати подушку и со всей силы швырнула ее в Максима.
— Уходи! — Затем взяла вторую и снова кинула в него. — Убирайся!
Максим схватил меня за плечи и сильно встряхнул. Это отрезвило, я перестала кричать и больше не пыталась что-то в него кинуть. Вот только слезы полились еще сильнее, и я издала громкий всхлип. Максим молча на меня смотрел, тяжело дыша, а рыдания все накатывали и накатывали. Я уже согнулась, когда Максим неожиданно сделал ко мне шаг и притянул к себе. Я уткнулась в его грудь, а он крепко меня обнял и зырался головой в моих волосах. Как раньше.
— Не плачь, — очень нежно попросил он, — пожалуйста, не плачь, Кристина.
Но я не могла остановиться. Слезы лились и лились. Наверное, его майка стала уже совсем мокрой и ему это неприятно, но Максим не отстранился. Одной рукой он крепко держал меня за талию, а второй стал мягко гладить по волосам и спине.
— Ну же, хватит, — шепчет на ухо, — Никакая ты не стерва и не сука. Ты очень нежная девочка, Кристина. Самая нежная. Я так хорошо тебя помню в детстве. Ты была такой тихой, такой кроткой, и я так хотел тебя от всех защитить.
От этих слов я замерла. Слезы идти не перестали, но я хотя бы больше не всхлипывала громко. Максим оторвал меня от своей груди и взял лицо в ладони.
— Не верь никому, кто так про тебя говорит. Ты не такая.
Он вытер мои слезинки своими большими пальцами, мягко провёл по лицу ладонью, заправил за ухо выбившуюся прядку.
— Ты понятия не имеешь, какая я, Максим, — дрожащим голосом говорю ему, — Егор прав. Я бесчувственная стерва, потому что всех вас бросила.
— Нет, я в это не верю. — Он заглянул мне в глаза. — Я уверен, что ты другая. И я так хочу снова тебя узнать, Кристина...
— Максим! Нам пора уезжать! — Раздался снизу громкий голос Олейниковой. А я лишь беспомощно опустила веки.
Господи, как же хочется умереть...
Максим тяжело вздохнул и крикнул ей в ответ:
— Иду!
Я так и не открыла глаза, а уже через секунду почувствовала, как его губы мягко целуют мой лоб, а потом и щеку.
— Спокойной ночи, Кристина. Не плачь больше. Пожалуйста, — тихо сказал мне, а затем еще раз крепко к себе притянул и вдохнул запах моих волос.
— Мне жаль, что все так обернулось, Максим... Мне так жаль...
Он не ответил. Лишь еще крепче к себе прижал, но уже через несколько секунд выпустил меня из объятий и ушел, притворив за собой дверь. Когда я услышала звук открывающихся ворот и отъезжающей машины, слезы нахлынули с новой силой, и я беспомощно опустилась на пол.
